К трём часам ночи он впервые почувствовал, что ноги устали и передвигаются не так, как обычно: чтобы сделать шаг, надо было совершить усилие. Наверное, это и есть «еле-еле ноги волочить». Кто это сказал? Где-то прочитал? Джек Лондон? Нет. Это никто не сказал, это так… поговорка. Ромка вспомнил, как нарочито небрежно после охоты отвечал матери или отцу, на вопрос: «Что, убил?» — «Ноги». Вот сейчас он действительно убил ноги. Как же идти тяжело. Может, надо сесть и отдохнуть? А как станет засыпать? А как заснёт? А как… Когда человек замерзает, то перед гибелью ему становится на самом лютом морозе ужасно жарко. Человек начинает стягивать с себя одежду, всю… Ужасный обман организма… Человек замерзает от холода и раздевается догола… Смешно и горько… Сколько таких историй он уже слышал… Пришёл его черёд? Боже мой, что за слова «пришёл черёд»? Что ж ты болтаешь? Что ж ты… или это не я?.. Тогда кто? Опять кто-то рядом идёт? Опять кто-то…
Ромка стянул с себя рюкзак, достал фляжку, отпил пару глотков, доел весь шоколад горький. Постоял, тупо смотря себе под ноги, не видя даже своих лыж, а лишь расплывчатые две доски светло-жёлтого цвета… А вообще — он ещё жив? Может, это уже то, что материалисты называют последним всплеском работы головного мозга? А он кто? Материалист? Нет? Нет, конечно, он же в церковь с отцом ходил. А может, надо Богу помолиться? А как? Как молиться Богу? Как молиться, когда это надо? Ромка встряхнулся, набрал в лёгкие воздуха и изо всех сил громко заорал… Просто заорал. Без слов. Тундра проглотила этот вопль. Снег не отразил крика, воздух морозный не раскрошился отголосками, тяжёлые, чёрные, низкие тучи сожрали звук сверху, и тундра вновь впала в безмолвие. Крикнул — словно голову в аквариум опустил.
Зачем… он… купил… капкан?..
К утру мороз стал понижаться. Иней на ресницах просто стал мохнатым. Ромка определил температуру в минус тридцать. Он ошибался: иней появляется в минус тридцать восемь. Очень простая климатическая арифметика: днём — двадцать, ночью — сорок.
«Я дойду до города! — сказал он вслух громко и отчётливо, даже удивившись, что сил для этого вполне достаточно. — Я дойду до города в любом случае! Надо просто разобраться, куда идти. Стоп!»
Ромка остановился. От неожиданности для себя чуть не упал лицом вниз. Но удержался, покачался немного и устоял.
«Стоп! — повторил он, чувствуя, что стоять ещё труднее, чем идти, ноги стали тут же предательски дрожать, коленки как-то неуправляемо подгибались. — Где бы я ни находился, — проговорил он громко, громко для себя, — в любом случае, в одной стороне от меня город… в другой стороне, на восток… у меня шахта… шахта — место небольшое, но… но там ведь есть железная дорога…»