— Иль вправду все оное нам? — околёсил он глаза. — Каплуны, телятина, стерлядь, ананасы, цукерброты и шоколат с кофием. — Дядя Пафнутий всей варей ощербатился.
— Вам, да не вам, — отрезал комиссар. — До прихода посланника телятины можете испробовать самую малость…
— А шоколат с кофием?
— Не можно.
— Самокип разводить? — спросил я.
— Уберите от греха подале. Дыни тоже можете сожрать. Им нынче цена в базарный день полушка.
В тот же день и деньги в казне нашлись для нашего жалованьишка, кое нам уже три месяца не выплачивали.
Выписали мы у кухенрейтера из фряжских погребов стрельненскую стерлядь и оттуда же форель. Заодно и тамошнего горошка прихватили, красной икорки с Ладожского ряду, рижских лимонов, ревельских устриц и раков, огурчиков соленых из-под Никольского монастыря. А когда брали шоколат и кофий из кофейного дома, кладовщик показал, как кофий надобно готовить, и добавил, что для приятственного духа доливать потребно извинь, по-латински — аква вите, по-нонешнему — спиритус.
Ага-Садык как почуял кофейный дух, так ноздрями набряк: «О Аллах, о Аллах!..»
В парниках загрузил я телегу бухарскими дынями и узрел сорт «баранец», прозванный так за то, что сей самарский сорт славен кожей, покрытой будто шерстью. Прихватил и баранец по дороге, потому как росла дыня не в парнике, а открыто, неприхотлива была, не то что бухарские неженки с сизым отливом.
Посланник датский с нашим толмачом приехал в карете, запряженной четвериком, со слугами на запятках да с выносными, одетыми с иголочки, ровно куколки. За ним — еще трое придворных детин и ихние девицы.
Увидел посланник стол, устроенный под липами и накрытый скатертью-самобранкой.
— О, я прервал ваш завтрак! — залюбезничал он. Какой завтрак в два часа пополудни, уже обедать пора было, а мы из-за него ни крошки в рот не брали.
— Нет, господин посланник, — поклонился комиссар, — мы только что собирались перекусить. Не желаете ли присоединиться к нашей скромной трапезе?..
Комиссару дипломатом быть, а он в храмине служил.
Посланник ткнул пальцем в стерлядь, в рот которой дядя Пафнутий засунул петрушку.
— Какая большая рыба! — удивился он. — Она мне напомнила о случае, происшедшем совсем недавно. Вы слышали? Про то говорит вся Европа и писали газеты. Английский моряк был проглочен гигантской акулой. С корабля, откуда он упал в море, выстрелила пушка. Ядро ударило в акулу, чудовище разинуло пасть, и моряк выпал из нее жив и невредим. Согласитесь, случай уникальный. Был только один факт подобного рода — когда Иона попал в пасть киту… Пожалуй, теперь мы посмотрим на слона. Я никогда их не видел живыми.