Мы жили на одной улице, ходили в одну школу, и моя бывшая жена (тогда она еще не была моей женой) училась с девочкой в одном классе. Они были подругами. В то далекое время девочка сказала мне, что у моей будущей жены некрасивые ноги. А моя будущая, жена утверждала, что девочка задавака, имеющая в голове одних мальчиков и никаких способностей к математике.
Мы окончили школу и расстались на много лет. А когда увиделись снова, девочка была уже замужней женщиной. Она сильно располнела, и теперь можно было не опасаться, что ветер унесет ее за синие моря и высокие горы. Но я ее сразу узнал, и моя жена узнала, и она нас узнала. А ее мужа мы не узнали, так как он был не из нашей школы и познакомилась она с ним в институте.
Он оказался приятным, дельным парнем. И мы стали встречаться семьями. Но мы бывали чаще у них, чем они у нас, потому что у нас были сын и дочь, а у них была просторная квартира и не было детей.
Моя детская влюбленность давно прошла. Но взрослая женщина осталась для меня девочкой, в которую я когда-то был влюблен. И поэтому я позволю себе называть ее по-прежнему девочкой, а не каким-нибудь вымышленным именем.
Иногда я ловил на себе ее затуманенный воспоминаниями вопрошающий взгляд. И мне казалось, что она воображает, как бы могли сложиться наши отношения, если бы она в свое время не разочаровалась во мне.
Муж девочки относился к ней с трогательной заботливостью. Он был радушным хозяином и отличным кулинаром; сам любил поесть и с заметным удовольствием кормил других. В их доме не переводились симпатичные гости и было шумно и весело. Засиживались допоздна. А уже под занавес являлся бесцеремонный Эдик и требовал испечь на металлических югославских палочках очень вкусную картошку.
— Ну и нахал же ты! — привычно возмущалась девочка.
А хозяин, добродушно посмеиваясь, шел на кухню, и застолье начиналось снова.
Однажды девочка очень к месту рассказала о «сыне» сенбернара, и эта давняя история стала предметом непрекращающихся остроумных шуток.
Меня они приятно будоражили, но мою жену раздражали. И от этого ли (а возможно, мысленно сравнив меня с мужем подруги, она пришла к неутешительному для себя выводу), но в ее отношении к хозяйке дома проскальзывало нечто от прежнего школьного соперничества.
С преувеличенным сочувствием жена сообщила мне, что девочка и ее муж в самом начале супружества отказались от ребенка, а теперь, если бы и захотели, уже не могут иметь детей. Я не посчитал это большим несчастьем; и разочарованная жена высказала предположение, что у девочки роман с Эдиком. Но я всегда несколько идеализировал женщин и бурно отверг это подозрение.