Ничто не меняется в жизни бедных. Нет перемен. Не происходят плавные перемены. И не произойдут. Мы только говорим о них.
Мое сочувствие к бедным не изменяет жизни бедных. Моя пламенная вера в постепенные перемены не изменяет жизни бедных. Родители, внушающие детям правильные понятия, не изменяют жизни бедных. Художники, создающие произведения искусства, которые учат состраданию и правильным понятиям, не изменяют жизни бедных. Граждане, воспринявшие у художников и у родителей правильные понятия, преисполнившиеся сочувствия к бедным и голосующие за честных политиков, которые искренне веруют в постепенные перемены, — эти граждане не изменяют жизни бедных, потому что ее не изменяют честные политики, искренне верующие в постепенные перемены.
Положение горничной — не временное. Ей вынесен пожизненный приговор: убираться у меня и спать в грязи. Не убираться у меня сегодня, чтобы я убирался у нее завтра или убирался у нее в будущем году. Не спать в грязи сегодня, чтобы я спал в грязи завтра или через неделю. Нет. Приговор гласит, что прислуживать будет она, и завтра прислуживать будет она, и будет прислуживать и прислуживать до самой своей смерти.
Но что самое странное: если условия существования горничной были установлены при ее рождении — условия моего существования не были установлены при моем.
Я говорю: не моя вина, что я родился с лучшими перспективами в жизни, чем горничная. Не моя вина, что у меня есть немного денег, а у нее нет.
Но деньги у меня «есть» не так, как у меня «есть» две ноги. Деньги — не часть меня, и наличность не присуща мне так, как цвет моей кожи или национальность. Они достались мне после ряда событий, но посвятить свою жизнь защите того, что мне досталось, — это вовсе не предначертано судьбой. Держать деньги — это просто выбор, который я сделал, выбор, который я делаю ежедневно. Я с легкостью мог бы положить конец всему этому утонченному спектаклю. Если люди голодают — дай им пищу. Если у тебя больше, чем у других, — делись с ними, покуда у тебя не станет столько же, сколько у них. Живи просто. Откажись от всего. Сам стань бедным.
Я всегда любил людей, которые радуются хорошему обеду, людей, которые с нетерпением ждут хорошего концерта. Конечно, любил. Все мои знакомые были из этих людей, я сам один из них. Я всегда полагал, что гораздо лучше любить людей счастливых. Странно то, что счастливыми могли бы быть все. Все, что я имею, досталось мне в нелегкой борьбе. Но борьба эта была — против других. В сущности, я боролся против тех, кто беден, и, конечно, с точки зрения тех, кто беден, я такой же, как мой сосед Джин. Я совершенно такой же — и я не на их стороне.