— Сейчас принесешь! — сказал Керимбай.
— Нет, ты сначала мясо в котел положи! — не согласился Текебай.
— Эй, жена, тащи поднос с мясом! — крикнул Керимбай.
Сидевшая у печки низкорослая дебелая жена его недовольно покосилась на мужа.
— Иди, нечего тут кривиться! Я барана притащил. Бог даст, не последний он! — прикрикнул на жену Керимбай, а потом повернулся к дружкам: — Если не все мясо съедим или водку до последней капли не выпьем, тогда и вы, Кебек и Толтой, тоже выставите нам с Текебаем такое же угощение! А то нечестно! Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Кебек.
— Нет, я не согласен! — возразил Толтой. — А если вы сейчас с Текебаем специально есть и пить не будете?
— Тоже верно, — поддержал Кебек.
— Почему? Всем будем поровну наливать. Кто не будет пить — в рот нальем! — сказал Текебай.
— Тогда можно, — неохотно согласился Толтой.
После того как мясо положили в котел, Текебай побежал за водкой. Хозяйка уже поджарила еще одну сковородку куурдака, когда он вернулся обратно, позванивая бутылками в сумке, посиневший от холода.
— Вот! Я слов на ветер не бросаю! — Текебай подал дружкам сумку с водкой, потом открыл дверцу печки, протянул замерзшие руки к огню. — Ну и холодина на улице! Чуть задница к седлу не примерзла!
От пересоленного куурдака приятелей потянуло на выпивку.
— Я сам буду разливать. И чтобы ни капельки в стаканах не оставляли! — сказал Текебай.
— Ты что? Где это видано, чтобы гость разливал? — возмутился Керимбай.
— Спор есть спор! — заупрямился тот.
Толтой рассмеялся:
— Теке! Может, ты будешь следить и как мы мясо будем пережевывать? Ведь тогда еда в горло не полезет! Оставь, пусть хозяин разливает. Мы же не на соревновании? Посидим, поговорим о том о сем, отдохнем по-человечески.
Текебай вопросительно посмотрел на Кебека, но тот промолчал.
— А, черт с тобой, разливай! — махнул он наконец рукой. — Пропустим по стаканчику и за карты примемся. Мы с Кебеком на пару.
— На что играем? — спросил Толтой.
— Теперь вы с Кебеком спорьте, — сказал Текебай. — Мы уже раскошелились.
— Зачем ты говоришь так, будто я вас ни разу не угощал? — обиделся Толтой.
— Да мы еще дома у тебя не были! Ты нас летом на своей конеферме поишь, тем и отделываешься! — подколол его Текебай.
— Наоборот, это надо ему в заслугу поставить! — возразил Керимбай. Он поставил стаканы в ряд, налил поровну. — Свежее мясо, пахучий кумыс! Эх, хорошо!
— Да ты от одного упоминания о кумысе поэтом стал, Керимбай! Небось когда у чабанов за несколько бутылок водки барашка вымениваешь, тоже начинаешь стихами говорить? — расхохотался Текебай.