Керимбай криво усмехнулся.
— А ты не начинаешь стихами говорить, когда тащишь домой доски со своего склада? — обиженно спросил он.
— Бросьте вы лаяться. Все мы не без греха! — вмешался в разговор Толтой. Растасовывая карты, он искоса взглянул на Кебека, заметил невинным голосом: — Вот разве что Кебек?
— Какое там! — воскликнул Керимбай. — Он все время зерном торгует. Не своим же?!
— А тебе какое дело? — грубо оборвал его Кебек. — Я же в твоих делишках не копаюсь!
— Золотые слова! — поддержал Толтой. — Кому какое дело, кто как живет? Сказано же: хочешь жить — умей вертеться!
— Верно, — кивнул Керимбай. Он поставил перед каждым стакан с водкой. — Давайте лучше выпьем! Скоро бешбармак готов будет!
Они выпили, взялись за карты. В пылу игры уже никто не следил за тем, кто как пьет. Скоро уже все опьянели, а груда мяса на блюде так и осталась несъеденной. Поздно ночью, поддерживая друг друга, захмелевшие приятели вышли из дома Керимбая, с трудом забрались на коней. Больше Кебек ничего не помнил…
…Пришел он в себя уже под утро. Не понимая, где он, открыл глаза. Ноги одеревенели, не сгибались в коленях. Кебек перевернулся на бок, с трудом приподнял голову. Оказалось, он лежал ничком в канаве. Снег под лицом растаял от дыхания, примерз к оголившейся груди, обледеневшая фуфайка затвердела как каменная. Снег вокруг канавы был усеян следами копыт. Видно, верный конь долго стоял возле хозяина. Дрожа от холода, Кебек кое-как поднялся и, еле передвигая ноги, поплелся домой…
Вечером ему стало плохо. Думая, что это от вчерашней выпивки, Кебек опохмелился, но слабость не проходила. На другой день он уже не смог подняться с постели.
Если подсчитать, то он, в общей сложности, провел в различных больницах около трех лет. У него нашли крупозное воспаление легких.
Кебек уже терял надежду на выздоровление, но врачи все-таки сумели вырвать его из рук смерти.
Но только он поверил в лучшее, как вновь заболел. Диагноз — астма. Кебек прошел длительный курс лечения. Выписывая из больницы, лечащий врач строго предупредил: «Тяжелой работой не заниматься. Спиртного — ни капли!»
Кебека нельзя было узнать, такой он стал тихий, все время сидел дома с детьми, помогал жене по хозяйству, аккуратно принимал назначенные лекарства. Прошло всего несколько месяцев, как его бледное лицо порозовело, мышцы окрепли, он почувствовал себя почти совершенно здоровым. Прошедшее стало забываться, как дурной сон. И опять зачастили в дом прежние приятели, опять начались гулянки.
Тот злосчастный день он помнил как наяву. Уже закончилась жатва, стояли серые, дождливые дни поздней осени. С наступлением холодов Кебек опять почувствовал себя гораздо хуже, ходил хмурый, без настроения. В тот день они вчетвером с Текебаем, Толтоем и завскладом распили в обед бутылку водки. Потом Кебек решил съездить домой, направился к привязанному у склада коню.