Если почитать статьи в интернете, кажется, что все просто: расслабься, дыши спокойно, чтобы снизить пульс, частоту дыхания и давление, и профит, можно врать сколько влезет! Только сколько бы она ни сидела в позе йогов, представляя себе океанские волны и глубоко дыша, каждый раз, когда она вспоминала телефон Мэтта, не говоря уже о том звонке, ее кровь из ленивого ручейка превращалась в бурлящие потоки и вихри пятой категории сложности, словно предчувствовала опасность и стремилась убежать, немедленно, и заставляла сердце работать в режиме паники.
Иронично, что после всех ее проступков, после всего вранья, именно звонок в страховую, даже не сам звонок, а то, что они в тот день перепутали телефоны, угрожает разрушить ее мир. Еще большая ирония в том, что ей не надо было звонить. Она легко могла поискать ответ в интернете или даже просто догадаться: ну какая страховка от пожара не покрывает случай поджога? Но Пак сбил ее с толку – сначала не успокаивался по поводу сигарет, потом нерешительно ходил вокруг да около, начал говорить, что возможно, вся затея это большая ошибка, так что она решила на всякий случай все-таки позвонить в страховую. И подумать только, она сделала это ровно в тот день, когда у нее оказался телефон Мэтта! Перепутай они телефоны в другой день или позвони она с рабочего телефона (а ведь стоял на столе, прямо под рукой!), в выписке звонков не было бы ничего подозрительного, все было бы хорошо.
Ей надо было рассказать правду два дня назад, когда Шеннон впервые завела разговор об этом звонке (ну, не всю правду, но хотя бы про звонок). Надо было признаться Эйбу и придумать какое-нибудь разумное оправдание, например, что хотела убедиться, что вложения ее родителей в «Субмарину Чудес» полностью застрахованы. Они бы посмеялись над ретивостью Шеннон, готовой заклеймить Пака как убийцу лишь на том основании, что рассеянный супруг Жанин взял утром не тот телефон. Но то, как она нацелилась на Пака, заставило Жанин паниковать, гадать, а что произойдет, если Шеннон примется за нее, начнет расследовать ее звонки, ее мотивы, рыться в ее телефонных выписках, включая, быть может, и данные с вышек сотовой связи. Что сделает Шеннон, если узнает, что Жанин была поблизости всего за несколько минут до взрыва, что она держала в руках ту самую пачку «Кэмел», и что она весь год это скрывала? Разве она не ухватится за звонок в страховую, не использует его как доказательство ее мотива для поджога и, может, даже убийства?