Медленные, осторожные шаги, кто-то зашел в ангар. Пак сказал, что это ерунда, может, животное, но Мэри спросила:
– Мама, это ты?
Ее голос был пронизан страхом и чем-то еще. Возможно, надеждой.
Янг медленно поднялась. Она выползла и встала. Она протянула Мэри руки, приглашая присоединиться, вместе оплакивать эту потерю, которая принадлежала только им. У Мэри слезы ручьями текли по щекам, она посмотрела на Янг, но не подошла. Вместо этого она посмотрела на Пака, словно спрашивала разрешения. Он протянул руку, и она чуть замешкалась, прежде чем отойти еще дальше от нее, к Паку.
Это напомнило ей, как Мэри, еще младенцем, когда только училась ползать, выбирая между Янг и Паком, если оба протягивали руки и звали ее, всегда выбирала Пака. Янг тогда смеялась и хлопала в ладоши, делая вид, что ей не обидно. Убеждала себя, как здорово, что у него такие тесные отношения с их ребенком, такое не часто встречается у мужчин. И вообще, Ме-хе так много времени – целый день! – проводит с ней, потому и предпочитает родителя, которого почти не видит. У них всегда был некоторый перекос. И даже сейчас они трое стояли по углам треугольника, но Янг далеко от остальных. Возможно, все семьи с единственным ребенком такие, везде нет равенства в близости, и во всех группах из трех человек господствует зависть. В конце концов, равносторонние треугольники с по-настоящему равными сторонами существовали только в теории, а не в реальности. Она думала, что баланс изменится, когда они вдвоем окажутся на другом континенте, вдали от Пака, но, как ни иронично, он тогда видел Мэри даже чаще, чем она. Они дважды в неделю созванивались по Скайпу, а у Янг в магазине не было интернета, поэтому она не могла звонить. Баланс все время перекашивался в сторону линии Пак-Мэри. Так было раньше, так осталось и теперь.
Янг посмотрела на них. Мужчина в инвалидном кресле, совершивший ужасное деяние и скрывавший его целый год, посвятил в свои тайны их дочь, а не ее. Рядом с ним девочка со шрамом, которая уже успела простить отца за преступление, оставившее ей этот шрам. Девочка, которая всегда выбирала отца и даже сейчас встала на его сторону, всего через несколько минут после поразительных открытий, которые должны были бы вернуть ее к Янг. Ее муж и дочь. Солнце и луна, кость и плоть, те, без кого не было бы всей ее жизни, но все время такие далекие и незнакомые. Она почувствовала укол глубоко в груди, словно каждая клеточка сердца задыхалась и медленно умирала.
Пак посмотрел на нее. Она ожидала покаяния, ждала, что его голова поникнет, как увядающий подсолнух, что он не сможет посмотреть ей в глаза, что он признается в содеянном и будет молить о прощении. Но вместо этого он сказал: