– Спасибо, – Шеннон подписала «НЕТ» поперек обеих строк во всех столбцах, кроме Китт. – Последнее, медицинское насилие. Вы уделили ему особое внимание, так что, полагаю, вы задавали подробные вопросы всем, с кем общались, – Шеннон опустила маркер. – Давайте разбираться. Перечислите, пожалуйста, все случаи медицинского насилия, о которых вам рассказали эти пятнадцать человек.
Хейтс промолчала, только уставилась на Шеннон с выражением сильнейшей неприязни.
– Детектив, отвечайте.
– Проблема в том, что все эти люди не знали о так называемых медицинских процедурах, которым подсудимая подвергала Генри, так что…
– Мы скоро поговорим о занятиях и процедурах Генри. Пока что у меня создается ощущение, что эти пятнадцать человек, которых вы опросили, не считали, что Элизабет подвергала сына медицинскому насилию. Так ли это, детектив?
– Да, – Хейтс вдохнула так, что у нее затрепетали крылья носа.
– Спасибо, – Шеннон написала «НЕТ» в последней строке и отошла, чтобы не загораживать присяжным получившуюся табличку.
Затем она указала на бумагу:
– Итак, пятнадцать человек, которые лучше всего знали Генри и беспокоились о его здоровье и благополучии, согласны в том, что Элизабет не проявляла признаков жестокого обращения с сыном. Давайте теперь поговорим о единственной обеспокоенной женщине. Обвиняла ли Китт Элизабет в эмоциональном насилии?
Хейтс нахмурилась.
– Полагаю, будет справедливее утверждать, что она ставила вопрос, не вредит ли подсудимая Генри, когда говорит, что он всех раздражает и его ненавидят.
– Итак, она ставила факты эмоционального насилия под сомнение, – Шеннон нарисовала знак вопроса в клеточке «эмоциональное насилие/Китт». – А лично вы что думаете, детектив? Является ли это случаем жестокого обращения с ребенком? У меня самой есть дочь, типичный подросток, если вы понимаете, что я имею в виду, и признаю, я тоже нередко говорю ей, что она груба и отвратительна, и такими темпами она лишится всех друзей, у нее не будет ни мужа, ни работы, если она не изменится.
На этих ее словах несколько присяжных кивнули с усмешкой, а она продолжила:
– Ну, я-то на приз «Мама года» и не претендую, но можно ли за такое отбирать ребенка у матери?
– Нет. Как вы и сказали, это не очень хорошо, но на насилие не тянет.
Шеннон улыбнулась и вычеркнула строку «эмоциональное насилие».
– Теперь перейдем к физическому насилию. Обвиняла ли Китт Элизабет в этом?
– Нет. Она только выразила озабоченность в связи с царапинами у Генри на руке.
Шеннон поставила в клетке «физическое насилие/Китт» знак вопроса.