Забавно, прежде, чем Мэри полностью во всем призналась, а ей пришлось повторять все множество раз – Эйбу, государственному адвокату, выносившему приговор судье в деле о признании вины в жестоком убийстве и поджоге, – Янг верила, что Мэри должна принять то наказание, которое ей определят. Но сейчас, когда Мэри и Пак были в тюрьме, она размышляла, действительно ли справедливо, что Мэри теперь ожидали многие годы в тюрьме – минимум десять, а столько людей, внесших свою лепту в ход событий той ночи, не получили ничего. Да, огонь разожгла Мэри. Но она бы этого не сделала, не солги ей Жанин, что сеанс уже завершен и Мэтт уехал. Она не смогла бы этого сделать, если бы Пак не оставил там сигарету и спички. А Мэтт вообще был первопричиной всего. Если бы не он, не его действия и ложь перед Мэри и Жанин, они бы не сделали того, что сделали. Даже сигарета под кислородным шлангом принадлежала Мэтту, она была из его кучки мусора в трухлявом пне. И все же суд рассудил, что Жанин была лишь свидетелем, ее ни в чем не обвинили. Пак и Мэтт ничего не получили за свою роль в поджоге. Пака осудили на четырнадцать месяцев тюрьмы, а Мэтт получил условный срок с условным освобождением, оба за обман и введение суда в заблуждение. Она слышала, что Мэтт с Жанин разводятся, и ее это немного утешило. Но как она ни пыталась убедить себя, единственным оставшимся без наказания действием, которое она не в состоянии была простить, оставалось поведение Мэтта с ее дочерью.
И еще она сама. Как много она могла и должна была бы сделать иначе в разные моменты времени. Если бы она осталась в ангаре и вовремя перекрыла кислород… Если бы она не лгала Эйбу на протяжении года… Более всего, если бы она призналась во всем Элизабет в тот последний день… Она рассказала все это Эйбу, умоляла и ее отправить в тюрьму, но он заявил, что все ее действия имели лишь косвенное значение, и отказался выставлять обвинения.
В 7:00 у нее сработал будильник. Пора идти паковать остаток вещей. В то утро демонстранты приехали примерно в это время, положив начало всей цепочке событий. Если бы не они, Генри, Китт и Элизабет все были бы сейчас живы. Пак не вызвал бы короткое замыкание, сеансы бы не задерживались, кислород был бы перекрыт, все бы разъехались по домам в то время, когда Мэри зажгла огонь, чего она бы не сделала, поскольку Пак не оставил бы сигареты.
Самым лучшим и самым худшим во всей этой истории было то, что все случившееся стало лишь случайным наложением ошибок хороших людей. Тереза как-то сказала, что ее больше всего выводило из себя, не давало спать, заставляло искать способ исцеления то, что Роза не должна была стать такой. Родись она с генетическим заболеванием, Тереза бы смирилась. Но она ведь была здоровой и стала такой только потому, что случилось то, чего не должно было быть. Все из-за того, что болезнь не успели вылечить вовремя. Это неестественно, этого можно было избежать. Так и Янг почти желала, чтобы Мэри все сделала преднамеренно. На самом деле нет, она не хотела, чтобы Мэри была злой, но по-своему тяжелее знать, что твоя дочь – добрый человек, который допустил всего одну ошибку. Словно судьбы сговорились управлять событиями того дня ровно таким образом, чтобы в итоге Мэри зажгла ту спичку. Столько всего сошлось воедино: выключение электричества, задержки сеансов, записка Мэтта, нападки Жанин, сигарета Пака. Не случись хоть что-то из этого, и сейчас Элизабет и Китт везли бы Генри и ТиДжея в школу. Мэри была бы в колледже. «Субмарина Чудес» все еще работала бы, они с Паком готовились бы к очередному дню, полному сеансов.