Если человек (и родитель, и ребенок) упорствует — значит, выбор у него невелик. Ситуация кризисная. Для ее исправления ребенок — по замыслу родителя — должен сделать простой, в общем-то, ход: перейти из пункта «минус» в пункт «плюс». Но не переходит. Ожидание и знание «должного» не меняют реальность. Убеждение, потакание, наказание уже не работают. Ребенок становится неуправляемым и очевидно движется в тупик. Может быть, ему весьма хорошо в «минусе», родительский «плюс» для него вовсе не «плюс», а скорее «минус»? И ожидаемое перемещение в «плюс» — для него нежелательное действие. Чем более родитель хочет изменений — тем больше ребенок не хочет меняться.
Лавина из прошлого
Кризис не возникает на пустом месте и аккумулирует множество факторов. В прошлом ребенок не решал локальные задачи, постепенно они стали копиться в тотальную лавину, думать о которой ребенок боится, не знает, что делать, не умеет как. Остается бежать от нее — другого выхода не видно. Попытки родителя остановить его и развернуть к лавине, которую он должен перелопатить — только демотивируют. Здесь ребенок переживает бессилие: он один, а проблем, которые он так и не научился решать, очень много. К тому же родители, учителя — все они требуют, стращают, ждут, чтобы быстро и просто…. Ставят условия, которые пугают или раздражают.
В этот момент ребенок остается один на один с лавиной. Чтобы не думать о страшном, ребенок переключает внимание на простейшие темы: развлечение, тусовки, игры, интернет и пр. Родитель может предложить редкую помощь, но если у них слабы навыки конструктивного познающего взаимодействия (плюс колоссальный ресурс терпения), ребенок по наивному незнанию отвергает эту помощь, превращает ее в копию школьной игры с учителем. В итоге получается некое подобие цирка и дрессуры тигренка за дорогие конфетки. В итоге разочарованы обе стороны.
Цугцванг
Получается своего рода цугцванг — любое действие приводит к ухудшению ситуации. Ничего не делать и отпустить — опасно. Активное действие — наталкивается на открытое сопротивление и эскалирует нежелательные ситуаций.
Маркер кризиса отношений — темно-розовые очки, через которые стороны видят друг друга. Темное стекло — плохой ребенок: ленивый, манипулятор, недалекий, рассеянный, наивный и пр. Розовое — хороший (должный) ребенок: осознавший ошибки, исправивший оценки, изменившийся к лучшему, желательно максимально быстро, чего тянуть.
Парадоксально, но розовый и темный образ связаны друг с другом, как две стороны монеты под названием условность. Две роли — оценщик и оцениваемый. И выбор невелик: если оценщик видит оцениваемого темно-розовым — в любом случае тот окажется плохим. «Розовые» ожидания родителя могут быть трудны для ребенка, не всегда адекватны зоне его ближайшего развития. И ребенку (да и родителю) — как ни парадоксально — гораздо легче «помочь» родителю (да и ребенку) одеть «темные» очки, ведь такое восприятие защищает от разочарований («что с плохого взять»). Розовый фильтр делает его уязвимым и напрягает.