Разводная смена все ближе, а я – молчу. По уставу я должен был крикнуть: «Стой, кто идет?» Хотя и ежу понятно, кто идет, кого бы еще черт в эту глушь привел? Конечно же, смена. Но устав есть устав, и этот своеобразный пароль надо было сказать. Хотя бы чтобы люди убедились, что ты не спишь.
Вот смена уже совсем близко, а я молчу.
Они останавливаются, и я слышу из тумана:
– Эй, Серёга! Ты чё, спишь?
Это наш разводящий в тот день, курсант Мамонов. Я, конечно, молчу.
Следующий голос прозвучал немного тревожно. Это грузин, курсант Джоджуа:
– Эй, гамохлеобулия! Вставай, бичо! Нэ стреляй, эта ми!
Я молчу.
И азербайджанец Мамедов крикнул. И Ашот, который должен был меня сменить, жалобно закричал:
– Серож-джан, это я, Ашот! Атзавись!
Они думали, я уснул где-то, и вдруг у меня палец на курке – испугаюсь и выпущу в них весь магазин. Но делать было нечего. Мамонов принял решение войти на территорию.
– Блин, ворота открыты! – прошипел он. И все встали как вкопанные.
– Серёга! Ты где, ты что, убит, что ли? Проснись, ворота открыты!
Но я, когда услышал, что они догадываются, что я убит, умер еще больше и не шевелился, ждал, когда еще подойдут. Они уже вошли на пост и продвигались в тумане по направлению к грибу, где я и лежал. Я понял, что уже напугал их как следует, и решил приподнять голову, но тут почуял, что они зарядили автоматы и держат в моем направлении. Я подумал, если пошевелюсь, они со страху могут начать стрелять, и закрыл глаза. Я уже пожалел, что начал эту идиотскую игру, и понимал, что это может плохо кончиться, но спектакль начался, и я не мог выйти за кулисы. Я умер! Ребята подошли впритык, и вдруг Мамонов наткнулся на мою безжизненную тушу.
– Серёга! – заорал он и схватил меня за шиворот. – Серёга! Блядь! Он убит.
Я открыл глаза, чтобы он убедился, что я жив. А он решил, что я совсем умер:
– А-а-а! С открытыми глазами!
И здесь началась неописуемая паника. Я уже встал, но ребята бегали, и в разные стороны, в темноте никто никого не разбирал. Кто-то стрелял в воздух, чтобы предупредить о нападении на пост. Кто-то ругался. Я подбегал вплотную к ребятам и орал, что аз есмь!
Но меня уже не видели. Это продолжалось секунды. И вдруг слышу доклад Мамонова по коммутатору – который последние полгода не работал и по закону подлости заработал сейчас!
Мамонов орал:
– Дежурный! Пятый пост! Убит часовой! Тревога!
Я подбежал к Мамонову и стал умолять заткнуться, а он продолжал:
– Поднимайте гарнизон по тревоге, пятый пост, убит часовой, товарищ капитан, быстро…
Я схватил его за грудки:
– Мамонов, ты охуел? Это я, Серёга!