Внезапно в глазах у нее появилась лукавая усмешка.
— В нашей деревне многого до советской власти не знали. Это еще ничего не значит.
— О, вы, оказывается, умеете и сердиться… — он покачал головой. — Не могу себе представить, чтобы девушка управляла трактором.
Разговор с инструктором, весьма неопределенный, все же несколько успокоил ее, раздражение, правда, осталось. И любопытная вещь: чем больше она думала о тракторе, тем чувствовала себя сильнее. Она готова была сердиться на себя за то, что родилась девушкой. Вот и Иван Федорович утверждает, что «трактор — мужское занятие»… Ладно, пусть думает как хочет, все равно он ее не переубедит. Пожалуй, лучше всего поговорить в открытую с отцом.
Прошла уже неделя с того дня, как Паша встретилась с Иваном Федоровичем Шевченко, а поговорить с отцом она все еще не решалась. Иногда уже совсем готова была начать разговор, но всякий раз сомнения одолевали. Надо ли? Не получится ли хуже?
Потом Никита Васильевич неожиданно выехал в областной центр — в город Сталине, чтобы «выбить» лес для строительства.
Возвратился домой лишь спустя несколько дней— под вечер в воскресенье. Выглядел он усталым, но настроение было хорошее.
Еще год назад правление колхоза приняло решение построить молочно-товарную ферму на сто голов скота. Решение-то приняли, а строить не строили. Не было леса, шифера… А сейчас он добился того, что в адрес колхоза уже было отгружено до двух тысяч кубометров древесины. Паша уловила настроение отца и решила, не теряя времени, поговорить с ним о своих делах.
— Батя, мне надо серьезно поговорить с вами…
Никита Васильевич откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на дочь. Таких слов от нее он еще не слышал.
Не пускаясь в длинные объяснения, она заявила, что решила теперь же вместе с парнями обучаться тракторному делу.
Никита Васильевич ничего не понимал. Он посмотрел на Пашу и, взяв карандаш, стал его внимательно рассматривать, словно эта деревянная палочка с грифелем могла ему что-нибудь объяснить.
— Тянет меня к машине, понимаете… хочу сама управлять трактором.
Никита Васильевич махнул рукой и опять ничего не сказал.
— Вы против? Да? Ах, если бы вы знали, как я хочу стать трактористкой!
— Не будешь, — наконец глухо произнес Никита Васильевич. — Подыщи какую-нибудь более подходящую специальность.
Паша проснулась рано. Брезжил серый холодный рассвет. Мать вошла в комнату из кухни.
— Не спишь, Паша?
— Нет, я так несчастлива…
Болезнь свалила Пашу. Она, видимо, простудилась в своих бесконечных хождениях в МТС, а неудача с поступлением на курсы трактористов совсем ее подкосила.