Когда три дня спустя Василий Кирьязиев вошел к Паше, она еще лежала в постели. Правда, состояние ее было лучше, но врачи все же запретили выходить на улицу.
— Ты зачем пожаловал? — спросила Паша.
Он попробовал отшутиться.
— Отправляйся к себе на курсы.
— Там мне уже делать нечего.
— Как так?
— Я уже тракторист.
— Ну, поздравляю. Значит, скоро пахать? Завидую. Ну, а мне что прикажешь делать?
— Слушать старших и продолжать учебу.
Паша не могла принять этот совет. Напротив, она принялась умолять Василька заступиться за нее. Он должен понять, что ее место на тракторе. Раньше они, бывало, мечтали о таком времени, когда могли бы обрабатывать свои, а не чужие земли. Теперь такое время наступило. Появились сильные, умные машины. Земля — своя. Как же можно запретить ей стать трактористкой? Но почему-то никто этого понять не хочет. Никто! Даже родной отец… Говорят, что ни в одной стране нет девушек-трактористок. Это верно. Их гам нет. А в нашей стране они должны быть. И будут.
— Парням и то тяжело управлять трактором, а девушкам… Куда там… — Василек не мог понять Пашу.
— Я легкой работы и не ищу. Чем труднее и сложнее, тем интереснее.
В эту минуту вошла Ефимия Федоровна. Василек рассказал ей о разговоре с Пашей.
— И я так думаю, Василек. Но разве она кого-нибудь слушает?
— Вот видишь, — обрадовался Василек, — и мать меня поддерживает.
Паша стиснула зубы и сжала кулаки. Она сейчас просто ненавидела Василька. И зачем он встревает в ее дела? Выздоровеет — пойдет к товарищу Курову. Он поймет.
Многие юноши и девушки — около пятидесяти человек — уехали из Старо-Бешева учиться в разные города. Они готовились стать металлургами, химиками, строителями, агрономами, врачами, учителями. А Паша? Что ни день, то все больше крепло ее желание стать трактористкой. И ведь не случайно это — от отца унаследовала она любовь к хлебопашеству. Никита Васильевич, как и до него дед и прадед, всю жизнь от сохи не отходил. При советской власти в деревню проникла наука. Крестьяне стали по-новому обрабатывать землю, пахать, сеять… А главное, пришли машины. Как же могла сейчас Паша оставить свою мечту: «добраться до жирности земли и дать Родине как можно больше хлеба»?
Однажды Никита Васильевич собирался встретиться с Куровым, чтобы вместе проверить готовность машин к весенне-полевым работам. Уходя из дому, Никита Васильевич сказал Паше:
— Все-таки убедил меня Иван Михайлович не становиться тебе поперек дороги.
Паша сперва не поняла даже, о чем речь. Потом Никита Васильевич пояснил, что Куров настоял перевести ее в тракторную бригаду.