…Когда Паша вошла в правление, Дмитрий Лазаревич строго на нее покосился.
— Вы меня звали? — спросила Паша.
— Да-а-а, — протянул Дмитрий Коссе. — Странно, очень странно… — он торопливо перебирал на столе какие-то бумаги. — Ты садись, разговор у нас серьезный… Вообще говоря, ты почему-то редко к нам заглядываешь.
Паша пожала плечами и заметила, что, насколько она помнит, они вчера виделись и даже основательно поспорили.
— Вчера? — переспросил Коссе. — Ну, да ведь сегодня появилась новая потребность…
— Опять поспорить?
Дмитрий Коссе не ответил на шутку, подсел к столу и задумался. Разговор зашел о будущем колхоза, о перспективах роста различных отраслей хозяйства. Вспомнил, какой допотопной техникой обрабатывалась в прошлом донецкая земля, каким каторжным трудом добывался хлеб, а затем стал говорить о том, что несет с собой новая агрономическая культура и из каких главных элементов она, по его мнению, складывается.
— Вы считаете, что мы недостаточно умело пользуемся новой агрономической наукой? — в упор и быстро спросила Паша.
Дмитрий Коссе выдержал длительную паузу. Потом протянул бригадиру свою «особую» папку с бумагами, диаграммами, снимками. Паша долго рассматривала эти материалы и поняла, что речь идет о том, чтобы создать на больших степных просторах лесозащитные полосы и таким образом защитить посевы от суховеев.
План был очень интересный, и Паша взволнованно поддержала эту идею.
— Неужели есть люди, которые не верят в осуществление этого плана?
— Конечно, есть. Но если бы я в него не верил, то зачем же я коптел над этим, — сказал Дмитрий Лазаревич. — Большое это дело — лесонасаждения. Для нашего степного района, где почти нет деревьев, оно приобретает, по-моему, особенное значение.
— Прекрасно, — живо откликнулась Паша. — А что же получится от этой идеи, если другие ее не поддержат?
— Не поддержат? Старожилы на моей стороне. А твой батя просто заболел новым планом. Мы несколько ночей вместе просидели над ним.
— Выходит, что отец все это время коротал с вами.
— А что?
— Он дома оправдывался, что играл в домино.
— Между прочим, в перерывах стучали и костяшками.
Вдвоем они вышли на улицу. Шли медленно, продолжая начатый большой разговор.
Уже светало. Все вокруг — и дома, и сады, и зеленеющие равнины — окрашивалось в светлые тона.
— Я знаю, вначале дело пойдет туговато, на пути встанут немалые трудности. Но подумай, Паша, как будет здесь все выглядеть, когда мы полностью осуществим свои планы! Степь, голая степь будет закрыта для суховеев.
Дмитрий Лазаревич повел ее вверх по улице, чтобы при восходе солнца получше рассмотреть степные равнины.