Паша не поверила своим глазам. Вошел Сергей, а с ним брат Наташи, черноглазый, с черной как смоль копной волос — Петр.
— Это ты, Сергей? — воскликнула Паша, разглядывая его. Вид у него был утомленный. Воспаленные глаза. Лицо заросло щетиной.
— А что? Не может быть? — смеясь и обнимая ее, отозвался Сергей. — Собственной персоной, самолично.
Девушки повскакали с коек и обступили Сергея и Петра.
— Соскучились, друзья? — перекрывая шум, спросила Наташа.
— Откровенно говоря, нет… Некогда было.
Так больно отозвались в Паше слова «некогда было», что она была готова воскликнуть: «Мой Сережа не умеет скучать. Это чувство чуждо ему». Но она смолчала, и только ее побледневшее лицо выражало волнение. За два месяца работы в поле Сергей не нашел времени, чтобы поинтересоваться, как живет и работает его жена, бригадир тракторной бригады, в чем нуждаются ее подруги. Ведь время тревожное. Война!.
Вера Коссе тут же заметила, что такое объяснение не делает чести секретарю райкома комсомола. Надо проявлять постоянную заботу'о комсомолках-трактористках, работающих для победы над врагом, вникать в их дела, помогать им по силе возможности.
— Ах ты, кусачая! — поначалу задетый такой прямотой и оторопевший, громко произнес Сергей. — Каюсь, виноват, исправлюсь.
Последнюю фразу Сергей добавил только потому, что не хотел накалять обстановку и вызывать девчат на критику. Их только затронь, попробуй отвертеться! И Паша, будто только и ждала открытого признания от Сергея, подавляя суровость, сказала:
— Ты не обижайся. Ведь знаешь, как всем трудно. Пришло тяжкое испытание…
— Солдатское. — Сергей выпрямился. Скулы его зарумянились. Он свернул папиросу, закурил и после двух-трех затяжек неожиданно добавил: — И я признан в армию. Секретарство уже сдал.
— А я? — вырвалось у Паши.
Он пытливо посмотрел сначала на девушек, потом на Пашу. Им самим пахать, сеять и хлеба убирать. Ребята все на войну ушли. Устоят ли трактористки? Справится ли Паша? Он невольно проникся сочувствием к ней.
— Ты, конечно, Пашенька, останешься в Бешеве. Это, пожалуй, самое правильное решение: надо же кому-нибудь крестьянствовать.
— И как никогда крестьянствовать! — поддержала Паша. — Работать на полях не устанем, нервы крепкие. Ты только смотри оправдывай народное доверие на фронте.
Он хотел что-то ответить, но властная рука Петра легла на его плечо: мол, пора прощаться.
— Да… да, именно так, — поторапливал Петр, — вам скоро начинать работать, а нам с Сергеем Петровичем ехать. — Он подошел к Наташе и, приподняв ее голову за подбородок, заглянул ей в глаза’ — Ты чего разревелась? Вытри глаза. А еще на фронт, на танк просится! Там железным нужно быть, а ты раскисла оттого, что твой брат на войну идет.