Как оставить любовно вспаханные и засеянные поля? Четыре тысячи гектаров! «Не верится, — думала она, — что наши люди не остановят врага. Как сказать подругам, что мы оставляем Старо-Бешево?..»
Она шла уже более часа. Вот, наконец, показался заветный вагончик. Внезапно ею овладела страшная усталость.
По дороге Паша встретила Лелю. Та задыхалась от слез и, не останавливаясь, тихо, словно про себя, говорила: «Вот Илью своего проводила… Одна с детьми осталась. Тяжело, Паша…»
Спустя час в поле прискакала Надя. Лицо ее сияло, глаза горели.
— Свершилось, дорогие! Можете меня поздравить. Еду в действующую армию.
Вера Коссе ей откровенно завидовала.
— Попросилась в танковую часть, — объясняла Надя.
Паша советовала ей научиться управлять тяжелым танком, таким, как «КВ», чтобы таранить врага наверняка. Надя все с той же счастливой улыбкой на лице обещала оправдать доверие.
На рассвете следующего дня к Паше прибежала Наташа Радченко.
— Районный комитет партии удовлетворил мою просьбу. Остаюсь партизанить в тылу врага.
Паша обняла подругу, крепко поцеловала.
— Я знаю, это ненадолго, — говорила Наташа, шумно вздыхая. — Врагу будет страшно на нашей земле!.. Эх, Паша, у меня сейчас столько силы… — и, помолчав, усмехнулась: — Думаешь, хвастаюсь? Нет. Гитлеровцы на своей шкуре испытают силу ненависти трактористки.
Паша пошла ее провожать. Дойдя до угла, они снова обнялись, расцеловались. Паша протянула растерявшейся подруге свой подарок — маленький револьвер.
В эту ночь фашистские самолеты сбросили первые бомбы на Старо-Бешево. Красное зарево вспыхнуло на горизонте. На самой окраине деревни, по ту сторону Кальмиуса, загорелась старая школа, первая в Старо-Бешеве школа, построенная еще в двадцать втором году…
Из Старо-Бешева тракторная бригада Ангелиной тронулась в пять часов утра. Все ближе и грознее были раскаты рвущихся снарядов и бомб. По дороге и по степи понуро шли женщины, старики и дети.
Машины, грохоча гусеницами, двигались на Ростов. За тракторами цепочкой тянулись подводы, груженные продовольствием и колхозным имуществом.
Вдруг над головами уходящих низко пролетел самолет с фашистской свастикой. Раздался взрыв… Но люди продолжали свой путь. За первым обозом медленно шагал Никита Васильевич. С лица его катился пот, он о чем-то громко разговаривал с идущими рядом колхозниками. Вот он остановился и, сжимая кулаки, громко крикнул:
— Земля наша должна гореть и взрываться под ногами врага! Так оно и будет!