В конце 80-х — начале 90-х гг. XVII в. дружба с иностранцами привела молодого Петра в Немецкую слободу, которую называли Кокуй. В ней жили служившие русским царям иноземные офицеры, инженеры, врачи, купцы, предприниматели, в общем, люди, приехавшие в Россию в поисках денег, чинов и славы. Поселение иностранцев было построено на отшибе Москвы, подальше от ее православных святынь и горожан, крестившихся и плевавших вослед «богопротивному» иноземцу в камзоле, парике и с трубкой. Но так уж случилось, что Кокуй оказался в нескольких минутах езды верхом от Преображенского, и Петр стал туда часто наезжать.
Рассказывая о поездках Петра в Кокуй, замечательный современный историк Е. В. Анисимов пишет: «В сущности, это был маленький, провинциальный западный городок, неведомо как выросший на русской земле. Высокая изгородь и купы деревьев скрывали от постороннего взгляда поселение так разительно непохожее на традиционный русский город: чистые улочки с уютными домами немецкой и голландской архитектуры, цветы и декоративные кусты и деревья, церкви с острыми шпилями, ветряные мельницы, таверны, где в клубах табачного дыма, за глиняной кружкой доброго пива сидели степенные бюргеры, купцы, офицеры. А еще в Кокуе были заморские диковинки, редкие и красивые вещи, инструменты, книги, приборы, странные на первый взгляд обычаи, музыка, развлечения, наконец — девушки и женщины, одетые в непривычные русскому глазу платья. Неведомый, заманчивый мир! И Петр, со свойственной его натуре страстностью, окунулся в него»[4].
Между тем, все очевиднее становилось, что триумвират Петра, Ивана и Софьи не может существовать долго: Петр мужал, в начале 1689 г. он по настоянию матери даже женился, но, как и прежде, оставался не у дел. Софья, выполнявшая обязанности регентши до совершеннолетия царей, по всем нормам должна была отстраниться от власти, однако она ясно давала понять, что подобный исход — не для нее. Взаимное раздражение и подозрения обоих противоборствующих сторон усиливались буквально с каждым днем. Давний конфликт близился к развязке.
В ночь с 7 на 8 августа 1689 г. Петр был разбужен двумя стрельцами, которые прискакали в Преображенское и сообщили ему, что сторонники Софьи готовят против него заговор и не остановятся даже перед цареубийством. Тут у Петра не выдержали нервы: в панике, бросив жену, мать и даже толком не одевшись, он бежал из Преображенского в Троице-Сергиеву лавру, находящуюся в 70 верстах от Москвы.
По сути, это внезапное бегство царя, к которому наутро приехали родные под охраной «потешных», было ничем иным, как объявлением войны, к которой лагерь Софьи оказался не готов. Все попытки правительницы и ее окружения уговорить Петра вернуться в Москву ни к чему не привели, а в то же время патриарх, бояре, дворяне, стрелецкие полки, иностранные офицеры один за другим приходили в лавру и выражали Петру свою преданность. Наконец, в конце августа Софья осталась абсолютно без поддержки и выдала брату главу стрелецкого приказа Ф. Л. Шакловитого — главного, по мнению Петра, заговорщика. Ну а вскоре царевна была вынуждена уйти в монастырь, где и умерла в возрасте сорока семи лет. Так неожиданно для себя семнадцатилетний Петр одержал бескровную победу в борьбе за трон, став при болезненном и слабоумном брате-соправителе полноправным самодержцем.