. (В 1793 г. Александр женился на Баденской принцессе Луизе, крещенной в православии под именем Елизаветы Алексеевны. Две дочери, родившиеся от этого брака, умерли во младенчестве). Позднее, уже смирившись с необходимостью царствовать, он писал: «Но когда же придет мой черед, тогда нужно будет трудиться над тем, постепенно, разумеется, чтобы создать народное представительство, которое, будучи направляемо, составило бы свободную конституцию, после чего моя власть совершенно прекратилась бы и я… удалился бы в какой-нибудь уголок и жил бы там счастливый и довольный, видя процветание своего отечества, и наслаждался бы им»
[110].
Таким образом, в отличие от Павла I, Александр, вступая на престол, не отличался властолюбием и еще не успел избавиться от идеалов молодости. Сквозь призму этих идеалов смотрел он и на действия отца, совершенно не сочувствуя ни его целям, ни методам. В 1797 г. в письме Лагарпу он писал: «Мой отец, вступив на престол, захотел все реформировать… Все сразу же было перевернуто с ног на голову. Это только увеличило беспорядок, и без того в слишком сильной степени царивший в делах… Благосостояние государства не играет никакой роли в управлении делами; есть только абсолютная власть, которая творит все без разбора… Мое несчастное отечество находится в положении, не поддающемся описанию. Хлебопашец обижен, торговля стеснена, свобода и личное благосостояние уничтожены»[111].
Еще в середине 90-х гг. XVIII в. вокруг Александра сложился небольшой кружок друзей-единомышленников. Это были В. П. Кочубей, князь А. Чарторыский — богатый польский вельможа на русской службе, граф А. С. Строганов — сын одного из самых богатых и знатных людей того времени и, наконец, двоюродный брат Строганова Н. Н. Новосильцев. В этом кружке «молодых друзей цесаревича» обсуждались пороки павловского царствования и строились грандиозные планы на будущее.
Переворот 1801 г. и смерть Павла поставили Александра в крайне сложное положение. С его чувствительностью, романтической верой в справедливость и законность, он не мог не воспринять происшедшее как трагедию, омрачившую начало его царствования. При этом, если бы он получил власть законным путем, руки у него были бы в достаточной степени развязаны. Теперь же он оказался в зависимости от тех, кто добыл ему трон и кто оказывал на него давление, напоминая о возможности нового переворота. За спиной у заговорщиков стояла партия екатерининских вельмож — влиятельная, многочисленная, с сильными семейными связями. Главным для этих людей было сохранение старых порядков, и не случайно в манифесте Александра I о восшествии на престол он обещал: «Управлять… по законам и по сердцу в бозе почивающей августейшей бабки нашей государыни императрицы Екатерины Великия»