К пятнадцати годам Александр превратился в крепкого, сильного, стройного и красивого юношу. Он был со всеми приветлив, очарователен в обращении с дамами и учтив в общении с мужчинами.
В эти же годы политические взгляды Александра приобрели весьма радикальный для тогдашней элиты характер: он симпатизировал Французской революции и республиканской форме правления, осуждал наследственную монархию, крепостное право и процветавшие при петербургском дворе фаворитизм и взяточничество. Сама придворная жизнь с ее интригами, вся закулисная сторона «большой политики», которую Александр мог близко наблюдать еще при жизни Екатерины, вызывали у него негодование. Однако само положение великого князя принуждало его приспосабливаться к этой жизни и играть отведенную судьбой роль, а точнее — две роли. Одну он, затянутый в мундир прусского образца, играл в Гатчине, участвуя в бесконечных парадах и экзерцициях и слушая окрики отца, другую — в Петербурге, в придворном кружке Екатерины, куда он должен был являться в кафтане, чулках и башмаках. По существу, ему постоянно приходилось раздваиваться, и только поздними вечерами наедине с самим собой он наконец-то мог быть искренен. По словам В. О. Ключевского, он «должен был жить на два ума, держать два парадных обличия»[108]. Такой образ жизни неизбежно воспитал в юноше одну из главных черт его характера — привычку скрывать свои истинные чувства.
Безудержная любовь бабки, называвшей его не иначе как «господин Александр» и всячески превозносившей его истинные и мнимые достоинства, а также постоянные комплименты от окружающих его внешности, уму и способностям воспитали в великом князе еще две черты. Во-первых, позерство и стремление постоянно всем нравиться. Сочетая позерство с неискренностью, Александр очень рано научился подстраиваться под самых разных людей, производя на них благоприятное впечатление. Во-вторых, Александр все больше становился склонен к самолюбованию, все более болезненным и уязвимым становилось его самолюбие.
Все эти черты характера Александра в полной мере проявились во время его царствования. Однако это не дает основания думать, что его политические убеждения, о которых говорилось выше, также были неискренни. В частности, документы свидетельствуют, что Александр крайне негативно относился к слухам о желании бабки передать ему трон в обход Павла. «Если верно, — говорил он, — что хотят посягнуть на права отца моего, то я сумею уклониться от такой несправедливости. Мы с женой спасемся в Америку, будем там свободны и счастливы, и про нас больше не услышат»