Эта симфония просто вылилась на бумагу. В письме своему младшему коллеге М. М. Ипполитову-Иванову Петр Ильич писал: «Я необыкновенно много катался в эту зиму, т. е. с октября я, собственно, не живу оседлой жизнью, а кочевой. Впрочем, урывками бывал и дома. Не знаю, писал ли я тебе, что у меня была готова симфония и что я вдруг в ней разочаровался и разорвал ее. Теперь во время этих урывков, я написал новую, и эту уже наверно не разорву».
Поначалу автор хотел назвать ее «Программной», но с такой программой, которая для всех останется загадкой — пусть догадываются. «В симфонию эту я вложил, без преувеличения всю мою душу», — говорил композитор и считал ее одним из «наиискреннейших» своих произведений. Эта симфония безгранично богатым языком музыки говорит о жизни и смерти, о судьбе, о борьбе, в которой смертный человек выходит победителем, потому что бессмертны добро, красота и творчество. Недаром о ней так восторженно говорил позже В. В. Стасов: «… Эта симфония есть высшее, несравненнейшее создание Чайковского. Душевные страдания, замирающее отчаяние, безотрадное, грызущее чувство потери всего, чем жил до последней минуты человек, выражены здесь с силой и пронзительностью потрясающею. Кажется, еще никогда в музыке не было нарисовано что-нибудь подобное и никогда еще не были выражены с такою несравненною талантливостью и красотою такие глубокие сцены душевной жизни».
Симфония была автобиографичной. Страдания композитора, всю жизнь терзавшегося от своей ориентации — муки совести, разлад между религиозным и нравственным воспитанием, считавшим ту жизнь, которую он вел, страшным грехом, преступлением[25], и осознание того, что ничего изменись он не может — все это воплощено в музыке симфонии с огромной силой. Симфония была не только глубоко прочувствована, она была выстрадана. Эти возвышенные, совершенные мелодии выражают терзания человека, вынужденного вести двойную жизнь. Наиболее опустошает финал симфонии, где кажется, что Чайковского покидает воля к жизни.
Первое исполнение Шестой симфонии состоялось в Петербурге 16 октября 1893 года. Оно не имело успеха. «С этой симфонией происходит что-то странное! — писал Петр Ильич. — Она не то, чтобы не понравилась, но произвела некоторое недоумение. Что касается меня самого, то я горжусь ей более, чем каким-либо другим моим сочинением».
Спустя несколько дней к этой гениальной музыке пришло абсолютное признание. Она прозвучала, как реквием, как торжественное прощание композитора с жизнью. 25 октября композитора не стало.
До сих пор идут споры о том, что послужило причиной этой смерти. Официальной причиной считают холеру, которой он заразился в Петербурге, выпив сырой воды. Но доступ к телу был открыт, а если бы это была холера, его сразу положили бы в плотно закрытый гроб, чтобы не допустить распространения заразы. Сразу после его смерти поползли слухи, что он покончил с собой. Сегодня в литературе о Чайковском можно найти разные версии. В некоторых статьях пишут, что в Петербурге разгорался грандиозный скандал, связанный с сексуальной ориентацией композитора. Можно предположить, что произошла какая-то история, которую необходимо было замять. Есть еще одно предположение — что это был «суд чести» бывших выпускников Училища правоведения. Думаю, что все это только догадки. Вряд ли кто-нибудь сумеет найти сегодня эту причину.