7 июля. Доброго утра! Еще в постели мои мысли несутся к тебе, моя бессмертная возлюбленная, — то радостные, то грустные в ожидании, услышит ли нас судьба. Жить я могу только с тобой или совсем не жить. Да, я решил блуждать вдали от тебя, пока не буду в состоянии кинуться к тебе в объятья, назвать тебя совсем моею и вознестись вместе с тобою в царство духов. Да, к несчастью, это должно быть так! Ты себя сдержишь, ты знаешь мою верность тебе, никогда не может другая овладеть моим сердцем, никогда, никогда! — О, Боже, почему надо бежать того, что так любишь? Но это неизбежно, — жизнь моя полна забот. Твоя любовь делает меня счастливым и несчастным в одно и то же время. В мои годы я нуждаюсь в некотором однообразии, в ровности жизни; может ли это быть теперь при наших отношениях? — Будь покойна; только смотри покойно вперед, мы можем достигнуть нашей цели — быть вместе. Вчера, сегодня — как страстно, со слезами, я рвался к тебе, тебе, тебе, — моя жизнь, мое все! До свиданья — о, люби меня, никогда не сомневайся в верном сердце твоего Л. Вечно твой, вечно моя, вечно вместе.
В Теплице в то время съехались многие коронованные особы. Здесь кипела деятельная жизнь. Здесь проводил лето Гете, изъявивший желание увидеть у себя Бетховена, которого он называл «величайшим национальным сокровищем». Но оба великих человека, столь противоположные по взглядам, не смогли понять друг друга. Они расстались совершенно разочарованными. Бетховен говорил, что он вместо «царя поэтов нашел поэта царей». А Гете написал одному из друзей: «Я познакомился с Бетховеном. Его талант меня изумил. Но, к сожалению, это совершенно необузданная личность. Хотя он вправе находить ненавистным весь мир, но этим он нисколько не делает его более приятным ни для себя, ни для других. Его можно извинить и пожалеть, так как он глохнет. Он, и без того по природе лаконичный, делается от этого несчастья вдвое молчаливее».
Через несколько лет Бетховен стал вновь модным композитором. Шумную славу принесло ему произведение, рождение которого связано с именем знаменитого механика Мельцеля, создателя метронома. Им был изобретен также и инструмент, очень популярный в то время, — пангармоникон. Для него Мельцель попросил композитора написать пьесу на последнее, возбудившее всеобщее внимание политическое событие — победу Веллингтона при Виттории. Потом, тоже по совету Мельцеля, Бетховен переложил это произведение для большого оркестра, и оно было исполнено в концерте в «пользу воинов, раненных в битве». В исполнении под управлением Бетховена принимали участие в качестве оркестровых исполнителей многие выдающиеся музыканты того времени: Сальери, Мошелес, Гуммель, Шупанциг, Мейербер и другие. И посмотрите, какая странная ирония судьбы — произведение, которое сам Бетховен называл «глупостью», произвело фурор и сделало Бетховена чрезвычайно популярным.