– В Королевском Лётном Корпусе пришли к схожим выводам, – спокойно кивнул Невилл, выслушав доводы курсантов, – хотя детали, разумеется, несколько отличаются.
– А если посадить стрелка позади пилота? – наморщив чистый лоб, осведомился капитан Алтуфьев, не обращая внимания на осуждающие взгляды, коими его тотчас же наградили некоторые товарищи. Обвинений в трусости капитан не боится, порукой его храбрости «Станислав» с мечами и «Клюква»[64] на темляке шашки. Поняв, что капитан рассуждает чисто гипотетически, взгляды сослуживцев смягчились. Тем паче, к орденам прилагается значок выпускника университета, откуда и проистекает привычка к лишним умствованиям.
Вельяминов, выпускник славного Николаевского[65] училища, одарил Алтуфьева снисходительным взглядом, но развивать конфликт не стал. Негласные традиции юнкерских училищ гласили, что прикасаться к «мирным», а значит и «бесполезным» наукам нужно как можно меньше, отчего даже на уроках химии сидели в белых перчатках…
… пока её наконец окончательно не отменили![66]
– В таком разе результаты стрельбы выглядят несколько более обнадёживающими, – неторопливо ответствовал Невилл капитану Алтуфьеву, – Но, господа, возникает дилемма этического характера! Смоделировав ситуацию и подкрепив её многочисленными натурными экспериментами, мы пришли к обескураживающим результатам.
Поискав глазами графин, он налил себе шустовского коньяку и снова откинулся на спинку кресла, продолжая импровизированный урок:
– При подобном развитии ситуации, роль пилота сводится, по сути, к роли кучера, – присутствующие зароптали, но британец обвёл их тяжёлым взглядом, и русские офицеры примолкли.
– Кучера, – повторил Невилл совершенно безэмоционально и приложился губами к бокалу с коньяком с той трепетной нежностью, что выдаёт не столько ценителя, сколько скрытого алкоголика из тех, что не признаются в своём алкоголизме и себе, – и отсюда растут… как это на русском? Корни проблем?
Британца уверили, что его русский язык совершенно безупречен, а лёгкий акцент, даже если и проскальзывает иногда, не имеет никакого значения.
– Пусть не кучера, – поправился британский военный, – пусть будет водитель боевой колесницы! Как ни крути, всё ж таки лицо второстепенное, подчинённое. К тому же, научить пилотировать аэроплан сложнее, чем научить метко стрелять!
– Нонсенс! – воскликнул кто-то из курсантов, – Это столь же нелепо, как доверить управление судном механику… или скорее даже – кочегару, на том основании, что подбрасывая уголь в котёл, именно он движет судно!
– Соглашусь! – британец отсалютовал бокалом возмущённому офицеру, – Более того, если посадить позади пилота стрелка, возникает ещё одна проблема.