– Вариантов, на самом деле, несколько, – поясняю я, – Основа-основ, это воздушная разведка. С высоты в пару вёрст, да в хорошую погоду, дымы заметны с расстояния в десятки миль. Соответственно, мы можем загодя учредить на пути следования нужных нам судов что-нибудь… этакое.
Уточнять я не стал, и дело тут не только в возможном наличии шпионов. Просто в ЮАС у нас как-то само сложилось некое разделение обязанностей и интересов. Чорт его знает почему, но среди африканеров не отыщешь моряков, да и вообще, к важности развития флота они относятся без особого понимания. Типичные степняки, только что с поправкой на европейскую генетику!
Ну и зачем нам, к примеру, в таком разе делиться с бурами информацией, что мы усиленно насыщаем портовые города своей агентурой? О том, что мы можем не только заметить дымы с высоты, но и имеем доступ к портовым документам, что вообще-то – информация стратегического уровня!
У них есть свои интересы, своё виденье развитие будущего. И оно может не совпадать с нашим!
Все присутствующие – люди порядочные, и я почти не сомневаюсь, что по крайней мере до конца войны буры будут молчать. А после? Что помешает им слить в нужный момент сам факт существования у нас агентуры во вражеских портах? Порядочность?
Она ведь тоже имеет свои пределы… Да и понимание оной у каждого своё! Я ведь прекрасно помню, что за историей с похищением брата в Париже стоял Вильбуа-Марейль. До поры улыбаюсь, жму руку… а потом, как говорят в Одессе «Будем поглядеть»!
… может быть, так и буду жать ему руку, да улыбаться, самыми тёплыми словами вспоминая бывшего командира. И помнить…
А потому что – политическая необходимость! Наверное… Очень хочется порой спросить его.
А тут не один человек, а минимум пять! Да у каждого своё понимание политического момента и будущего страны. А ещё – собственные интересы и интересы родственников. Любимых.
Фронтовое братство, оно всё больше промеж рядовых, которым делить нечего. И то… всякое бывает.
Да и не предательство это, по большому счёту. Лично меня, Мишку или Феликса, случись чего, эти откровения не отправят на каторгу или в тюрьму. Репутацию разве что попортят.
А все эти агенты, которые из-за откровений могут погибнуть, так это не друзья-приятели, и даже не знакомцы! А так… статистика.
– Это я себе забираю, – безапелляционно сказал Коста, сгребая со стола карту и сворачивая её в рулон. Сниман возражать не стал, он вообще дядька вполне адекватный, и если точно знает, что на его власть никто не покушается, то вполне охотно делегирует полномочия.