– Пей, забавляйся, приятель Филибер[114], - с хрипотцей пел шансонье с отчётливым марсельским акцентом и тем искренним надрывом души, что порой с лихвой восполняет некоторый недостаток певческого таланта.
«А хорош! Лучше меня исполняет, право слово!» – и в голову некстати пролезли воспоминания, как я сочинял эту песню, сидя на подоконнике своей парижской квартиры и глядя на молодого, но уже потрёпанного жизнью военного, флиртующего с уличной продавщицей, торгующей каштанами. Сочинялось почему-то на русском, и я уже сильно потом переводил на французский.
– Здесь, в Алжире, точно в снах,
Чёрные люди похожи на химер,
В пёстрых фесках и чалмах.
Слушая вполуха, нашёл себе свободное местечко в глубине кафе, неподалёку от компании вкусно пьяных французских военных в компании цветных дам полусвета, ведущих себя с большим достоинством, если так вообще можно сказать о представительницах этой профессии. Заказав себе выпивку и кофе, принялся ждать, поглядывая вокруг, как и положено человеку, не чуждому ремесла репортёра.
– В дымной кофейне невольно загрустишь
Над письмом к далёкой к ней.
Сердце сожмётся, и вспомнишь ты Париж,
И напев страны своей:
В путь, в путь, кончен день забав, в поход пора.
Целься в грудь, маленький зуав, кричи «Ура»!
Много дней, веря в чудеса – Сюзанна ждет.
У ней синие глаза и нежный рот.
В пляске звенящих запястьями гетер,
В зное смуглой красоты
Скоро утопишь, приятель Филибер,
Все, что нежно любишь ты.
За поцелуи заплатишь ты вином,
И, от страсти побледнев,
Ты не услышишь, как где-то за окном
Прозвучит родной напев:
В путь, в путь, кончен день забав, в поход пора.
Целься в грудь, маленький зуав, кричи «Ура»!
Много дней веря в чудеса – Сюзанна ждет.
У ней синие глаза и нежный рот.
Алые губы, гортанный звук речей
Точно в снах мелькнул спеша…
Ласки Фатимы и блеск её очей
– И внезапный взмах ножа.
В грязном подвале рассвет уныл и сер,
Всё прошло – и страсть и гнев.
Больше не слышит бедняга Филибер,
Как звучит родной напев:
В путь, в путь, кончен день забав, в поход пора.
Целься в грудь, маленький зуав, кричи «Ура»!
Много дней, веря в чудеса – Сюзанна ждет.
У ней синие глаза и нежный рот.
Перед началом боевых действий Дурбан буквально оккупировали представители союзников, своим поведением вызывающие скорее раздражение, чем дружественную приязнь. Отдельно взятые офицеры и капралы, как правило, вполне адекватны и даже симпатичны, но служебные обязанности их вызывают некоторое…
… недоумение. Это если говорить языком дипломатии. А проще говоря, они лезут во все щели, занимаясь тем, что дядя Гиляй окрестил «дружественным шпионажем».