Наконец, я вижу метку – дерево, повязанное оранжевой ленточкой.
– У нас впереди большой ухаб.
– Большой кто?
Я притормаживаю. Когда мы опускаемся в огромный ров на тропе, я говорю:
– Однажды я въехала в эту яму на полной скорости, – я с улыбкой бросаю быстрый взгляд на Оливию, – мы перевернулись, и у меня еще неделю копчик болел.
Оливия смеется, откидывая голову назад.
– Хэтти отметила дерево, чтобы мы знали, где тормозить.
Солнце едва пробивается сквозь кроны деревьев, но воздух вокруг удушающе жаркий. Я прибавляю скорость, чтобы нас обдувало ветром, но мы уже подъезжаем к знакомой развилке на тропе. Я поворачиваю направо, и Оливия не задает вопросов. Пока я медленно еду, она фотографирует лес.
– Здесь просто потрясающие виды. Твоя бабушка – владелица этой земли? – спрашивает она.
– Была, – я тяжело сглатываю. – Так, сейчас будет сильно трясти. Держись!
Она убирает фотоаппарат и хватается за ручку на двери. Тропа стала уже и ухабистее, чем я помню. Мы наезжаем на большую колдобину, и я прикусываю язык.
– Черт, – шиплю я, глотая кровь.
– Может, не надо… – голос Оливии дрожит, как перфоратор. – Может, тебе стоит притормозить.
Мы поднимаемся на холм, и у его подножия я замечаю семью оленей.
– Смотри!
Она охает.
– Они прекрасны! Можно мы остановимся и я их сниму?
– Возможно. – Но я еду слишком быстро, а холм намного круче, чем я помню. Я жму на тормоз, но мы уже на полпути вниз. Олени бросаются прочь, чтобы спасти свою жизнь.
– Куинн! – вопит Оливия.
Я изо всех сил пытаюсь удержать руль, кажется, глаза сейчас выскочат из орбит.
Мы визжим, мчась к крутому повороту, последнему повороту. Мы пролетаем его так быстро, что я не могу поверить, что мы не перевернулись. Я бью по тормозам как раз вовремя, в нескольких дюймах от обрыва.
Ливви поворачивается ко мне с открытым ртом, ее продолговатые глаза теперь такие же круглые, как мои. И вдруг заливается хохотом как сумасшедшая, держась за сердце. Мои губы расплываются в улыбке, и я тоже смеюсь.
– Куинн, ты вошла в этот поворот, как будто мы в «Марио Карт»[9].
Я смеюсь еще громче, едва не задыхаясь.
– Мне на секунду показалось, что я Луиджи на Радужной дороге.
Я ловлю ртом воздух.
– О нет, нет, нет! Мы определенно были на Лугах Му-му!
Она с удивлением поворачивается ко мне.
– Точно, ты права!
Я вскидываю руки ко лбу, пытаясь восстановить дыхание.
– Но глянь туда, – говорю я, уставившись на место для купания – такое же голубое и чистое, каким я его помню. Зеленые деревья кажутся еще зеленее, и склонившееся над водой дерево с привязанной к нему шиной по-прежнему здесь.