– Ага, точно.
Худшее в том, чтобы быть человеком
1. Смотреть, как кто-то из нас умирает.
2. Диарея.
3. Запор.
4. Рвота.
5. Склад ума, настроенный мыслить предвзято.
6. Мы рождаемся без выключателя эмоций.
7. Мы зависим от нашего ДНК и наследственности.
8. Похмелье.
9. Мы не можем выбирать, в кого влюбиться.
Когда мы подъезжаем к моему дому, на подъездной дорожке стоит машина моего отца. Я снова заверяю Картера, что защищу его, но он не смеется. Он явно нервничает.
Мы выходим из машины и идем к двери – я, потом Оден, за ним Картер. Я снимаю кроссовки. Мальчики тоже. Потом мы тихо проходим через прихожую в носках. Я заглядываю в гостиную и сворачиваю на кухню.
– Всё чисто, – говорю я.
Я веду их наверх в кабинет и усаживаю на диван.
– Воды? – спрашиваю я.
– Да, пожалуйста, – говорит Оден. Картер кивает.
Спустившись вниз, я натыкаюсь на кухне на папу, заправляющего рубашку поло в брюки цвета хаки. Мой и без того расстроенный желудок сжимается.
Он слышит меня и поворачивается.
– О, хорошо, что ты здесь. Сегодня мы с тобой вместе поедем навестить Хэтти.
Я молча смотрю на него. Он не предоставляет мне выбора. В его словах нет ни капли терпения.
– Нет, сегодня мне нужно делать проект.
– Куинн! – Он встает передо мной, на лице его ярость. – Как ты можешь просто сидеть здесь, когда твоей бабушке плохо?
– Я не могу видеть ее такой! – Мои глаза наполняются слезами. Я не готова обсуждать это прямо сейчас. Мне необходимы еще пару часов сна. Мне необходима еда. Мне необходимо время.
– Ты будешь жалеть о каждой секунде, что не провела с ней! – Он хватает меня за запястье. – Я не позволю тебе делать это с собой и с ней. Пошли.
Он разворачивает меня.
– Папа.
Он тащит меня в прихожую.
– Папа!
Я отказываюсь ехать в этот ужасный дом престарелых, чтобы увидеть Хэтти, которая не может ходить без поддержки, Хэтти, которая не помнит даже моего имени, не говоря уж о лице, ее жалкую тень.
– Папа, стой! Я не поеду! – Я плачу и пытаюсь вырваться. Если он посадит меня в машину, клянусь, я выпрыгну при первой же возможности.
– Дезмонд, не надо заставлять ее ехать, если она не готова! – кричит мама с лестницы.
Он не тащит меня, но не отпускает руку.
– В этом вся твоя проблема, Куинн! – Он поворачивается ко мне с влажными глазами, но этой влаги недостаточно, чтобы потушить огонь. – Сидишь здесь и ждешь, пока будешь готова. Ты никогда не будешь ни к чему готова! Не можешь выбрать место, где жить. Не можешь выбрать специальность. Не можешь поднять задницу и навестить свою умирающую бабушку. Она умирает, Куинн! А ты сидишь тут, будто она будет жить вечно.