Руки обняли в последний раз, крепко-крепко, и исчезли. А я поняла, что плачу. Реву навзрыд… потому что не скучать невозможно.
Помогла, как обычно, Вёртка – тихо закурлыкала, потёрлась о мою спину. Я вытерла рукавом мокрое лицо и осторожно встала. Опасалась, что приложит усталостью из-за очередных чар на грани, но нет. Обошлось. Наверное, потому что я… дома. Почти.
Я уходила из башни с лёгким сердцем, но с тяжестью на душе. Отрадно, что меня поддержат… и страшно – за тех, кто рискнёт.
Что же это за напасть-то такая?.. Откуда взялась спустя столько лет?..
И неужто мы опять так испугаемся, что позволим старой беде расползтись по последним живым землям?
Или наконец соберёмся и узнаем? Кто стоит за Забытыми? Как их создали? Как и зачем убрали? И почему решили вернуть именно сейчас?
Но больше всего, конечно, хотелось узнать, кто. Кто этот, поглоти его Гиблая тропа на веки вечные… бессмертный чучельник, творящий из мёртвой крови могущественных чаровников. И величайшее бедствие Шамира.
Лестницы вниз подворачивались сразу. Не глядя по сторонам, я быстро спустилась в кухню. Насторожённо присмотрелась к своим спящим спутникам и тяжело села за стол.
Кто?..
Я придвинула к себе кружку с чаем. Поспать уже не получится – утро на дворе. Скоро все встанут – вон и Зим ворочается так, будто вот-вот проснётся. Я пододвинула к себе тарелку с горячими масляными блинами и взялась есть. А в кружке оказался не чай, а бодрящий отвар. Продержусь. До саней.
Зим проснулся. Сел, огляделся и уставился на меня. А я ела, да. Я же только просну…
– Ты не ложилась, – как-то определил знающий. – Что ты делала?
В душе вскипело раздражение. Какое твоё дело…
– Слушай, – я взяла второй блин и постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно, – если подозреваешь в нехорошем, то накатай жалобу в общину. Осна-де занимается непонятно чем. Куда-то лезет, что-то делает и ничего не рассказывает. И чем-то непонятным владеет. Напиши-напиши. И направь её моему наставителю – это Ветрен. Или своей наставительнице Снежне. Или сразу всем нашим общинным Мудрым. Только от меня отстань, а? Ты мне не наставитель и не Мудрый, и я ни о чём тебе рассказывать не обязана. И если что, то умыться – вон там, – я указала на скрытый в сумраке рукомойник у двери.
Зим недовольно засопел, но крыть-то нечем. Он встал, подтянул штаны и отправился умываться. Я же быстро допила чай, ибо делить стол с Зимом и терпеть его подозрительные взгляды надоело. И пока знающий завтракал, завернула в полотенца пирожки и зелень – в дорогу.
Норова пришлось будить – чары осени легли на дорожную усталость крепко, и извозчик долго не хотел просыпаться. В конце концов Зим просто выволок его во двор, в сырой мороз, где парень быстро очухался. И очень быстро поел. И мы покинули гостеприимную «потеряшку» ещё до рассвета.