Ельцин навсегда войдет в историю, как человек, свергнувший «коммунизм» в России. Он почти бескровно перевел страну с рельсов коммунистической догматики и бесхозяйственности на путь реальной демократизации, хозяйственного развития на принципах более естественных, основанных не на «мечтах», а на человеческой природе, неоднозначной, «греховной», но единственной действенной силе в современной международной схватке на жизнь.
Преемник Ельцина кадровый офицер Владимир Владимирович Путин, недавний глава ФСБ, повел оставленную ему страну иным путем. Работая ранее в правительстве Санкт-Петербурга, ему, по его же словам, уже приходилось ночевать с заряженным помповым ружьем в кровати, и он понимал, что надо делать в стране в первую очередь. Наводить порядок с криминалом, заканчивать войну в Чечне, «строить» олигархов, которые бумажными «фокусами» с приватизацией захватили половину общенародного достояния, и заправляли страной уже из Кремля. Никем так не названный это был путь к обретению утраченной народом сопротивляемости и Силы. Без них народ буквально погибал – в нищете, без надежной вооруженной силы, неспособный противостоять террору и враждебному натиску на юге.
Национальная идея, если она когда-либо жила в народе, становится неискоренимой. Зародившись, национальная идея врастает в народ столетиями, и она всегда прорастет зелеными побегами, даже если ствол векового дерева сломает буря. В новой ельцинской России политологи, философы, публицисты – недавние марксисты – стеснялись распознать давнюю национальную идею русского этноса, а уж тем более признать ее за «достойную» в условиях либеральных свобод и демократии «по-европейски».
Национальная идея русского этноса – это имперская идея. Она родилась на Куликовом поле, проросла при московском царе Иване III, укрепилась Иваном Грозным, Петром Великим, направившими народ собирать земли на востоке и на западе. За сотни лет величие народа, могущество его государства, обширность собранных им земель, и даже покровительственное, доброжелательное отношение к соседним народам, стали естественным мироощущением русского народа-этноса. Но после освобождения из-под пяты могучего «тирана» СССР и открытия объятий Западу, стало очень неудобным, «позорным» признавать за собой такой врожденный грех, даже упоминать о своей имперской национальной идее. Она казалось каким-то «коммунистическим наследием», уродливым родимым пятном. В «западную демократию» и «цивилизацию» с такой национальной идеей, пожалуй, и не примут, попросят оставить на пороге. Как старое ненужное тряпье, а не душу народа.