Так и случилось: Запад нас не принял в объятия, и даже не пустил за порог – полунищих, ослабших, но с непомерным для своего положения самомнением. И, главное, с такой живучей и опасной национальной идеей, с которой у самой Европы ничего не получилось, – сколько они ни воевали между собой многие века во имя «единства» – то ли «во Христе», то ли в «священной римской империи» или гитлеровской «тысячелетней империи». Хотя в современном Европейском Союзе и появилась национальная идея, но то весьма мещанское желание «комфорта» и «толерантной свободы» под защитой всесильного и признанного «господина» – США. Такая идея не рождает к себе уважения. Она не образует нового «этноса», и с ней народы долго вместе не живут.
Только Соединенные Штаты Америки обрели глобальную мощь, влияние и тоже проникнуты национальной идеей имперского масштаба. Из скромных поначалу идей «свободы», «равенства», «равных для всех возможностей» национальная идея США преобразилась и переросла в убежденность в глобальной исключительности. Очевидное и недоступное для прочих в мире благосостояние, государственная мощь, действенная – но только для себя – демократия, рождали убежденность в превосходстве американского образа жизни, и поэтому в священное право вести за собой остальной мир. На это почти весь мир только застенчиво «поддакивал», не смея что-либо возразить перед военной и экономической мощью сверхдержавы.
Здесь уже упоминалось, что Россия, как этнос, в глубине души после Отечественной войны признавала единственной страной «ровней себе» только Соединенные Штаты. И не только по военной мощи. Это была интуитивная, даже народная симпатия и уважение, как это бывает среди людей – уважение к человеку сильному, очень уверенному и толковому, даже не дружелюбному.
К сожалению, взаимной симпатии не проявилось. Слишком долго в Америке представляли Россию как «империю зла», слишком долго тянулась Холодная война, чтобы вспоминать былые союзнические отношения. Америка победила в Холодной войне, даже если только по ее мнению, а Россия оставалась еще напичканной ядерным оружием и с нацеленными на нее ракетами. Потому, коммунисты вы теперь или нет, но по-прежнему враги. Поверженные, слабые, но враги. Поэтому «ничего личного», сами виноваты.
Интересы России никого не заботили: «пусть побежденный плачет». Но страна была не в состоянии, чтобы возражать. Сотни лет Россия была чуждой для Запада, хотя и не агрессивной, но последние 70 лет культивировала у себя враждебную идеологию, и постоянно грозила ею. Смешно было теперь рассчитывать на внезапную любовь и дружбу. Со слабыми и побежденными не церемонятся, их не уважают и не очень любят. Уважают только сильных и победителей. Их тоже, правда, не любят, но они внушают почтение и опаску. Зато их любит Поток жизни, и это самое важное. Потому, что ему нужны для будущего только победители. Место слабых всегда занимают сильные.