Это остро ощущалось не только в стране, но и чувствовалось внимательными наблюдателями из-за рубежа. Причем не только зарубежными коммунистами, с радостью воспринимавшими наши свершения, но и знаменитыми деятелями культуры, посещавшими страну. О Советской России с восхищением писали: Ромен Роллан, Андре Жид, Лион Фейхтвангер, Герберт Уэллс и другие. Разумеется, они видели лишь то, что им позволяли увидеть. Но «человеколюбивые» и здоровые ценности, провозглашаемые советской страной, действительно поражали Запад, испуганный тогда черной тенью набиравшего силу фашизма.
Началось и нарастало масштабное, поддержанное народом создание массовых детских и молодежных политически ориентированных организаций – пионерских, комсомольских, военно-патриотических. Вводилась в повседневную жизнь неизвестная ранее массовая физической культура и спорт. Широко пропагандировались идеалы нравственной чистоты и преданности Советской Родине. Достигнуты были значительные успехи в достижении всеобщей грамотности. Образование, особенно техническое, становилось желанной и вполне достижимой целью миллионов юношей и девушек.
Никто теперь не мог бы оспорить успехи Советской страны под руководством большевиков. Россия быстро превращалась из темного царства в новую страну. Неграмотный отсталый народ, живший по вине царских властей в путах феодально-крепостных отношений, сдерживаемый церковными традициями, ставшими вопреки духовному предназначению лишь подпорками гнетущего строя, впервые за века почувствовал свежий ветер перемен.
Ошибки, к каким бы трагическим последствиям они позже ни привели, не могут быть приписаны одному лишь Сталину. То были коллективные решения, принятые на большевистских съездах и пленумах в полном с соответствии с внутрипартийной «демократией», при согласии и поддержке большинства делегатов. Сталин как генеральный секретарь нес за произошедшие несчастья ответственность, но он же был зачинателем и защитником генеральной линии, приведшей к неоспоримым успехам – ускоренной индустриализации и масштабному преобразованию страны. Неудивительно поэтому, что к середине 30-х годов имя и образ Сталина стал оказывать магическое воздействие на советских людей, и не только на них. Создаваемый в стране культ личности Сталин в значительной степени отвечал нравственным потребностям большей части народа. Образ великого и справедливого Сталина давал людям привычный фокус любви, благодарности и надежды. Миллионам, привыкшим с детства к «образам» в «красных» углах своих изб, был понятен и близок новый образ, заменивших им старую религию и поклонение. Теперь же это было реальное, живое и благое существо, образец для надежд и чаяний миллионов, выходивших из темени дореволюционной жизни.