Я замолкла, тяжело переводя дух.
Глаза Чёрного потемнели… Однако он не двинулся с места, лишь сквозь зубы произнёс, обращаясь к «Мастеру»:
— Я же говорил тебе — это бесполезно!…
— Не торопись… — по-прежнему спокойно проговорил седой. Мой безудержный монолог, похоже, не произвёл на него никакого впечатления. — Ты говоришь правду, Дочь Ночи. Правду, но не всю… Ведь правда ещё и то, что тебе очень не хочется умирать…
— Что ты знаешь о том, чего мне хочется?… — выдохнула я.
— Многое… Не всё, конечно, но многое. — Седоволосый, опираясь на свою трость, тяжело поднялся из-за стола. — Эх-х, старость… Уж поверь мне, я пожил на этом свете и видел достаточно, чтобы научиться делать выводы. К примеру, если бы ты действительно искала смерти, то уже давно нашла бы её в том лесу, где жила всё это время. Чего уж проще — пеньковая верёвка да ветка потолще… Омут с ледяной водой… Да хотя бы и острый нож, режущий вены… Нет, тебе нужно было не это. Ты упрямо цеплялась за жизнь, поддерживала в порядке скромное оружие, влачила убогое существование сельской ведуньи — во имя чего? Выходит, тебе есть, ради чего жить…
— Не лезь в мою душу!! — прорычала я сквозь зубы, чувствуя, как предательски защипало в уголках глаз… — Ты — Чёрный Пёс проклятого Ордена! Такой же, как он!… — я дёрнула головой в сторону застывшего в шаге от меня Карателя. — … Такой же, как вы все, бездушные твари, присвоившие себе исключительное право решать за всех в Мире, что разрешено, а что нет, опираясь на свой паршивый агмарилл… Покорившихся — швырять на колени, защёлкивая рабские ошейники… И убивать, вырезать, стирать с лица земли всех, кто не желает покориться!…
— Была война, — глаза седоволосого пронзительно сверкнули. — Войны ломают и калечат многие судьбы. С обеих сторон… Я бы мог сказать, что это вы, Дети Ночи, развязали её… Что вы были не менее беспощадны и жестоки, уничтожая приграничные поселения и города, а большинство людей, погибших от ваших клинков, не знают иного агмарилла кроме своей нательной Звезды… Но была война. Больше её нет, — жёстко закончил он. — Я не знаю тебя. Не знаю, за что ты оказалась в Седоне. Могу лишь предположить с высокой долей уверенности, что ты боевой маг, активно участвовавший в военных действиях и попавший в плен в самом конце войны — именно тогда ряды Седонских каторжников значительно пополнили эльфы… Но у меня нет личных причин желать твоей смерти. Как и у тебя моей — ты видишь меня в первый, и, возможно, в последний раз… Я говорю это для того, чтобы ты поняла: ты можешь быть полезна нам. А мы — тебе.