Вскоре Ласточка, застоявшаяся в конюшне, бодро выбивала дробь копытами, а я наслаждалась солнечным днем и ветром, бьющим в лицо. Небо в прорехах между облаками сияло пронзительной голубизной. Яркая полоска моря мелькнула вдали и пропала, когда я свернула в холмы.
Проезжая через Кардинхэмский лес, я прислушалась и насторожилась.
Случайный порыв ветра донес чей-то приятный голос, напевающий какой-то мотив. Либо уши меня обманывали, либо это был Кеннет! Мое сердце сделало кульбит, а ноги сами пришпорили лошадь. Вдруг послышался другой голос и смех — мягкий, как перелив шелка. Смеялась женщина. На меня словно вылили ушат холодной воды. Я оцепенела, вцепившись в поводья, но Ласточка, приветственно заржав, уже выдала наше присутствие. Ей отозвалась другая лошадь.
Кеннет и Эстрелья медленно ехали через опушку и, заметив меня, остановились. Они были увлечены беседой. Кажется, речь шла о какой-то пьесе, которую оба видели в Алькоре, или вроде того. Встретившись со мной взглядом, Эстрелья поспешно улыбнулась, но улыбка была ненастоящей, словно вырезанной из бумаги. Резко оборвав беседу, она сразу заговорила о другом:
— О, мисс Уэсли, представляю, что вам пришлось пережить! Это ужасно. Мистер Гимлетт был просто безутешен. Такой молодой, подающий надежды джентльмен… Не могу поверить, чтобы кто-то решился на такое злодеяние!
«Какой прок от этих причитаний, — подумала я с неприязнью. — Чужие сожаления еще никого не воскресили».
— Когда пришло это известие, я была у Полгринов, — продолжала Эстрелья взволнованным голосом. — Знаете, мы с Мэри почему-то сразу решили, что здесь не обошлось без потусторонних сил. Я была у Лабиринта, он похож на место духов. У нас в Астилии тоже есть такие места. Там можно встретить эль-янтара, или «полуденника», как его еще называют, потому что он не боится солнца и может творить зло даже при свете дня. При встрече с ним нужно постараться взять себя в руки, сразу отвернуться и уйти. Иначе он заворожит вас своей вкрадчивостью и сверканием, заморочит голову и сведет с ума! Не могло ли мистеру Хартману привидеться нечто подобное? Предположим, у него затуманилось сознание, он потерял ориентацию и ударился головой о менгир, стоящий в центре лабиринта!
«Ну да, ну да. Споткнулся и ударился затылком о камень. Причем два раза, чтобы уж наверняка».
— Нам известно, что Хартмана ударили сзади, — ответила я деревянным голосом, в точности таким же, каким мой шеф разговаривал с газетными писаками. — Следы крови были не только на менгире, но и на камне, валявшемся неподалеку.