Я показала это письмо Лене, и подруга почти совсем успокоилась. Окончательно успокоиться, по ее словам, она должна будет только тогда, когда увидит этого Стэнли лично и посмотрит ему прямо в глаза. Уж по ним-то она все прочтет!
К слову сказать, Лена на свидания больше не ходила, из чего я сделала безошибочный вывод, что подруга просто хотела подтолкнуть меня к тому, чтобы я изменила свою жизнь в лучшую сторону. Я не обижалась на нее за этот обман — в нем был свой смысл, я это понимала.
А потом я услышала его голос. Он позвонил прямо из Нью-Йорка и, смешно называя меня «Катьей», а город, в котором я сейчас живу, «Ёршофф», сказал — разговор шел, разумеется, по-английски, к досаде Лены, которая знала не более трех слов на языке Шекспира — сказал, что вскоре приедет специально для того, чтобы познакомиться со мной.
Голос у него был очень красивый. Это я разобрала, несмотря на неизбежные помехи в связи, от которых в трубке стоял такой треск, будто на АТС что-то жарили. Я даже почувствовала запах пригоревших котлет!
— Так, — протянула Лена, пристально взглянув на меня, — все сорвалось!
— Почему? — удивилась я.
— Ну, насколько я смогла разобрать, «ай лав ю» сказано не было, так что приходится признать, что как психолог я ни на что не гожусь.
Я не выдержала и рассмеялась.
— Ленка, да ты что? — еле выговорила я сквозь смех. — Какое еще может быть «ай лав ю»? Мы же друг друга в глаза не видели!
— Ну и что? — уперлась на своем Лена. — Вы же переписывались и обменялись фотографиями. Неужели этого недостаточно, чтобы понять, какие вы оба клевые люди и как здорово друг другу подходите?
Вот тогда я и начала что-то подозревать:
— Лена, — спросила я, изо всех сил стараясь сохранять серьезность, — как у тебя с английским?
— Прекрасно! — Ленка и глазом не моргнула. — Я знаю его так, как никто другой. Знаю «май нэйм из Лена», знаю «мэйд ин Раша», знаю…
— Тогда все понятно. Наш разговор со Стэнли оказался для тебя тайной за семью печатями.
— …знаю текст двух песен Брайана Адамса. Могу наизусть рассказать. Вот: «Плиз, фогив ми», — не унималась она, а потом все-таки не выдержала: — Ну ладно, колись, что он там тебе наговорил такого интересного.
Я сразу стала серьезной, живо представив себе, с какими приключениями иностранец из Нью-Йорка с кучей чемоданов будет добираться до нашей глубинки, и поделилась с подругой своими тревогами. К моему удивлению, она все это восприняла нормально:
— Не дрейфь, — сказала мне неунывающая Ленка. — Будет тебе квартирка для свиданий. А я пока у предков поживу, давно с ними не ругалась. Только сейчас поняла, как по этим ругачкам соскучилась.