— Я не могу. Тоша с большим трудом достала билеты, сам знаешь, что делается на Таганке. Высоцкий в главной роли, она очень хочет.
— Ну и пусть себе идёт!
— Она со мной хочет!
— Чепуха. Спектакль-то она увидит?! А с кем, разве важно? Ты же посмотришь в другой раз, обещаю достать билеты. Могу достать и два, и четыре. Давай организуем культмассовый поход — мы с мамой, вы — с Антониной. На следующий спектакль и двинем.
— А нельзя назначить встречу на другой день?
— Жэка сильно занят. Он теперь не принадлежит себе. Случайно выдался вечер. Я просил его в другой раз, мне самому сегодня не очень удобно.
— Я поговорю с Тошей.
— Через пятнадцать минут перезвоню.
— Через полчаса.
Было время урока, в учительской никто не подходил. Потом сплошь занято. Наконец прорвался. Тоша уже ушла на урок. Я попросил вернуть её на минуточку.
— Что случилось? — Тревожный Тошин голосок выбил из головы и матч, и отцовские великие манёвры. Много лет мы уже вместе, а до сих пор я вспыхиваю, когда слышу или вижу Тошу. — У тебя неприятности? Мама? Папа? Что ты молчишь?
— Белочка, здравствуй! — говорю я. — Как живёт твой хвостик?
— У меня урок, — прервала меня Тоша. — Ты для этого позвонил?
— Ученики подождут, пока муж объяснится тебе в любви.
— Ученики, может, и подождут, я не уложусь в урок. Говори дело.
— Прости, Тошенька, дело, конечно, есть. Я, понимаешь, не знал, ни сном ни духом, сегодня неожиданная теннисная встреча, очень важная для меня…
— Папика работа?! — не то утвердила, не то спросила Тоша.
— При чём тут папик?
— Почерк его. Разрушить что-нибудь. В общем, в театр ты со мной не идёшь, и у меня образовался свободный билет?!
— Папик обещает достать на следующий спектакль…
— Я же говорю — его работа. Не переживай, я опять, по обыкновению, потерплю! Привет! — Она положила трубку.
Я разозлился. Что это она взяла моду таким тоном разговаривать со мной?! Трубки бросает! Ничего, сходит одна.
Перед театром я всё-таки позвонил Тоше, она не ответила, наверное, уже уехала.
Работа не шла. Я ходил взад-вперёд по мастерской, размахивал ракеткой, потом отрабатывал подачу, потом просто так ходил взад-вперёд, потом трепался по телефону — с Волечкой, с мамой, с Сан Санычем, который процветал на плакатном поприще, с Тюбиком. Даже Муське позвонил. Муська вышла замуж за зубного техника старше неё на восемнадцать лет, родила ему трёх детей и сидела дома в роскошной четырёхкомнатной квартире с двумя лоджиями и большим холлом. Она любила болтать по телефону и повадилась звонить в мастерскую. Рассказывала о поносах и первых шагах детей, о клиентуре мужа и о курортах, на которых они побывали. Моему звонку Муська удивилась — я никогда не звонил ей.