− Семь, − ее голос глубже и грубее, чем я помню. – За мной. Живо.
Из всех причин, которые приводят мои нервы в беспорядок, ярость Стервыпатрик не занимает наивысшее место в моем списке. Но полагаю, что должно.
Воспоминания о ее очаровательной личности овладевают сознанием, как только я встаю.
Сквозь темную, мутную воду, я вижу, как Три поднимает голову за глотком воздуха. Страх пронизывает меня. Он собирается сделать это. Я хочу крикнуть ему остановиться, но зубы стучат слишком сильно.
Мне не холодно. Мне не холодно. Мне не холодно.
Я могу − и отключаю свое сознание от боли, но мышцы почти бесполезны. Началось переохлаждение. Наверное, мое тело уже за пределами понимания того, где находится холод, но я не позволю себе узнать. Я не ела и не спала три дня. И теперь это.
Они не позволят мне умереть. Я слишком ценная. Слишком особенная.
Но с каждой секундой в холодном озере, становится все труднее верить в это.
«Сила воли, − сказал бы Один. − Надо иметь силу воли. Тело − это машина. Мозг может контролировать его.»
Независимо от цели.
Нужно собрать большие усилия, на то, чтобы увидеть, как мои конечности не хотят подчиняться приказам мозга, но я поднимаю лицо, чтобы осмотреть поверхность воды.
− Три, − кричит Фитцпатрик. – Ныряй обратно или ты будешь делать это снова и снова, пока мы не вытесним всю слабость из тебя.
Поверхность мягко рябеет. Три вернулся под воду. К счастью.
Закрыв глаза, я заканчиваю отсчитывать секунды. Двадцать один. Двадцать. Девятнадцать. Фитцпатрик дует в свисток, когда я только на четырнадцати. Черт. Должно быть холод мешает моей обработке, так что я просчиталась.
− Вон! − кричит она на нас.
С большим усилием, я выкручиваюсь из клубка, который сделала же из себя и толкаю плохо функционирующие конечности к берегу. Я вздрагиваю снова и снова, в то время как выхожу из воды. Все тело как резина. Мои пальцы посинели.
Мне не холодно. Мне не холодно. Мне не холодно.
И так и есть, хоть я и позволяю себе вновь чувствовать. Это должно беспокоить меня, помимо того, что я беспокоюсь о многом. Мозг тоже замерз.
Лишь несколько шагов на суше и ноги меня не держат.
− Вставай, − говорит Фитцпатрик. − Ты можешь пройти весь этот путь.
Ей легко говорить. Она сухая и в пиджаке. Но я не могу ходить, и не только я одна. Девять тоже на коленях, и Три, и Восемь. Из моего отряда, только Один идет вперед, пошатываясь на ногах.
− Два и Десять, вон из воды!
Я съеживаюсь, задаваясь вопросом, слишком ли они далеко, чтобы доплыть до берега, и продолжать ползти. Ряд медиков стоит в десяти футах от нас. Некоторые несут одеяла и горячие компрессы, но по приказу Фитцпатрик, они не движутся к нам.