ГЛАВА 4
ИСТОРИЯ САМОЙ ИСТОРИИ
Но Вольтер не был бы Вольтером, если бы, удачно или неудачно выполняя дипломатические миссии, предаваясь развлечениям, колеблясь в выборе между Фридрихом II и маркизой Эмилией дю Шатле, пожиная лавры вперемежку с гонениями, не отдавал бы гораздо больше ума и души предметам, несравненно более важным для него и человечества.
Это может прозвучать парадоксально, но Вольтер занялся всеобщей историей для Эмилии, хотя, конечно, не для нее одной. Его поражало, как можно не любить историю. Маркиза не любила. Чтобы доказать своей подруге пользу истории и заставить ее полюбить, Вольтер, еще не закончив «Века Людовика XIV», сочинения тоже исторического, принялся за «Опыт о нравах и духе народов». Тот же Рене Помо, чей афоризм о палках лакеев де Роана и «главной книге века» приведен выше, заметил: «Мелкие мотивы, как всегда, переплетаются с великими идеями».
И он же определил связь «Опыта» с борьбой идей, которая велась в сирейском замке и брюссельском доме супругов дю Шатле и являлась частью борьбы несравненно большей. «Книга родилась среди философов Сире из репризы к диалогу между Лейбницем и Локком, продолжавшемуся на протяжении всего века».
Семья умов Франции XVIII столетия пренебрегала науками неповторяющихся фактов — такими, как история. Истинные картезианцы (напоминаю, так называли последователей Декарта) отказывали истории в рациональности. Презирая исторические изыскания, они предпочитали даже не рассматривать, а перекраивать историю априорно, исходя из своих отвлеченных построений.
Но не они одни так относились к истории и к фактам. Когда Жан-Жак Руссо расследовал происхождение неравенства, он начал с заявления «Откажемся от фактов!». Последующие его выводы из этого вытекали. Дени Дидро тоже не был историком. Сперва ему мешал избыток воображения, он не изучал и воспроизводил факты, а создавал примеры, чтобы подкрепить свою идею. Затем же, придя к детерминированной философии, плохо приспосабливался к причудам событий, не всегда легко укладывающимся в закономерность и причинную связь.
Но как редактор «Энциклопедии» Дидро, к его чести, не отвергал ни истории, ни историографии. И знаменательно, что этот отдел «Словаря» поручили Вольтеру. Последний написал для «Энциклопедии» статьи «История» и «Историография». Уделил истории большое внимание и в своем портативном «Философском словаре».
Но я уже забежала вперед. Руссо на восемнадцать, Дидро на девятнадцать лет моложе Вольтера. Правда, оба заявили о себе уже в 40-х годах, когда еще продолжался его сирейский период. «Энциклопедия» начала выходить лишь в 1751-м. Вольтер тогда уже два года как навсегда покинул Сире: в 1749-м умерла божественная Эмилия.