Вольтер еще не раз вернется в других философских повестях к лейбницианскому ангелу-отшельнику. У Панглосса есть старшие братья. Я же еще обращусь к философским повестям по ходу своего рассказа о Вольтере.
Сейчас же, говоря об этой первой повести, с чем, впрочем, некоторые предшественники Рене Помо не согласны, утверждая, что «Видение Бабука», «Кози-Санкта», «Кривой носильщик» написаны раньше, нужно еще кое-что добавить.
Задиг — это и частное лицо, и муж неверных жен, и премьер-министр, и раб, затем освобожденный, и претендент на престол, и, наконец, король и обладатель Астарты, то есть человек в самых различных аспектах. И, проходя через все эти превращения, он не перестает размышлять. Лейтмотив героя, человека, наделенного подлинными достоинствами — они перечислены в самом начале повести, — как добиться от судьбы счастья, которого он заслуживает? Это и общий вопрос, вопрос философа, охватывающий все человечество, и опять-таки в нем заключено самовыражение автора, чья судьба тоже проводила его через множество превращений.
Самовыражение, непременное присутствие личности автора — неотъемлемый признак самого жанра. Романиста может в произведении как будто и пе существовать. Чаще всего, если он не прибегает к лирическим отступлениям или рассуждениям, автор романа держится именно так. Но «я» рассказчика, сказочника обязательно. Он вмешивается в действие, оп объясняет, судит, делится с читателем своими мнениями.
Так же естественно для сказочника прибегать к чудесам и метаморфозам, что отнюдь не противоречит правдивости его повествования. Когда философским повестям Вольтера (отнюдь пе всем) придана форма сказки, оп по пренебрегает традиционными сказочными приемами вроде обычного зачина: «Однажды там-то и там-то жил тот-то и тот-то».
Вольтер пишет, например: «На одной из планет, которые вертятся вокруг звезды Сириус, был один молодой человек большого ума…» («Микромегас»).
«Задиг, или Судьба» начинается с «Апробации», где на первый план выходит рассказчик, в котором легко угадывается автор: «Я, нижеподписавшийся, прослывший за ученого и даже умного человека, читал эту рукопись и невольно нашел ее любопытной, занимательной, нравственной…» Затем следуют послание — посвящение султанше Шераа, то есть маркизе де Помпадур, которого, повторяю, в Со еще пе было, и, наконец, первая глава, начинающаяся сказочно традиционно: «Во времена царя Мобадара жил в Вавилоне молодой человек по имени Задиг, прекрасные природные наклонности которого были еще более развиты воспитанием. Хотя он был богат и молод, он отнюдь не желал быть постоянно правым и умел уважать человеческие слабости». (Самый перечень достоинств героя, среди них главное — терпимость, очень характерен для Вольтера.)