Любопытны обстоятельства, при которых «Мемуары» появились, благодаря чему они дошли до нас. В 1759 или 1760 году Вольтер, уступив настояниям друзей и домочадцев, согласился перенести на бумагу некоторые из анекдотов о происшествиях, которых был участником или очевидцем, слышал о них и теперь рассказывал в Ферне. Одних действующих лиц он представлял как палачей, других как жертв…
Но прошло не так много времени, и Вольтер помирился со своим врагом, чего тот, оказавшись в тяжелом положении, очень добивался. Тогда сам автор сжег экземпляр «Мемуаров», написанный им собственноручно, полагая, что теперь уже ни прусский король, никто иной их не прочтет.
Однако это не удалось. «Мемуары» вышли в свет после его смерти, но при жизни Фридриха II. Автор, очевидно, забыл, что существовали еще копии, сделанные его секретарем Ваньером. Одна из копий, похищенная Лагарпом, не однажды воровавшим рукописи Вольтера, была им передана или продана Екатерине II. Вторая от мадам Дени, наследницы дяди, перешла к Бомарше, издателю первого посмертного собрания сочинений Вольтера. Там-то и напечатаны впервые «Мемуары».
В отделе редкой книги ленинградской Библиотеки имени Салтыкова-Щедрина вместе с библиотекой и другими рукописями Вольтера хранится, очевидно, первая из двух копий «Мемуаров». Она — парадная, переписанная Ваньером, содержит 220 страниц. Точное место ее нахождения — шкаф 4, папка 240.
Такой же перебор розовой краски, как в «Мемуарах» черной, в первых письмах Вольтера из Пруссии. «Вот я, наконец, в этом некогда диком месте, которое ныне украшено искусством и облагорожено славой. 150 000 победоносных солдат (они уже упоминались в другом контексте. — А. А.), власть повелителя, опера и комедия, философия и поэзия, герой, который в то же время философ и поэт, величие и приятность, гренадеры и музы, трубы и скрипки, Платоновы пиры, общество и свобода…» Правда, здесь есть и скрытая ирония.
Из писем мы знаем, что весь день, кроме двух часов, был в его полном распоряжении. Часть года, а именно сезон карнавала, вместе с королем Вольтер проводил в Берлине, остальное время — в Потсдаме; комнаты во всех дворцах ему отводили вблизи покоев самого монарха.
О королевских ужинах он пишет: «Нигде в мире не говорили так свободно о всевозможных людских предрассудках, не осуждали их с большими насмешками и презрением… Бога там уважали, но зато не щадили всех тех, кто божьим именем обманывает людей…»
Словно бы действительно в Пруссии сосредоточились Европа Просвещения, приглашенные Фридрихом поэты, философы, музыканты, ученые. Словно бы действительно здесь господствовал либерализм или прогрессизм и Вольтер нашел здесь свободу, которой лишен был во Франции.