После новых и новых злоключений, подтверждающих его тезис, приходит время вывести и второго участника спора между двумя мировоззрениями, спора, происходящего в самом авторе и персонифицированного в героях романа. Из тысячи соискателей, которых не мог бы вместить целый флот, Кандид выбирает одного, самого несчастного и разочарованного и согласно условиям конкурса дает ему две тысячи пиастров, чтобы тот сопровождал его на корабле, отплывающем во Францию.
Тут снова возникают реминисценции, как возникают они в «Кандиде» очень часто. Избранник Кандида — бедный ученый — десять лет проработал на книгопродавцов в Амстердаме и решил, что нет в мире ремесла, которое могло бы внушать большее отвращение. (Отношение Вольтера к книгопродавцам мы знаем хорошо.)
Мартен уверяет, что он принадлежит к секте не социниан, в чем его обвиняют, но манихейцев (религиозное учение о борьбе доброго и злого начал), и видит в мире одно зло. Кандид с ним не согласен:
— Есть же, однако, и добро!
— Возможно, но я его не знаю!
Не согласен с Мартеном, как мы убедимся потом, и сам Вольтер. Это несогласие — итог большого жизненного опыта и длительных философских размышлений, а также споров, уже известных нам. Кандид испытывает большую радость, вновь обретя одного красного барана, чем испытанное им горе при потере всех ста, — тоже очень важный психологический и философский вывод.
Проспорив пятнадцать дней плавания и ничего друг другу не доказав, они добираются до берегов Франции.
Главы двадцать первая и двадцать вторая посвящены незамаскированной Франции и поэтому еще более автобиографичны, чем первые главы о Вестфалии — Пруссии.
Для начала высмеян конкурс, объявленный Бордоской академией наук, которой Кандид вынужден был подарить своего единственного барана, — чтобы она могла объяснить, почему шерсть у него красная. Автору не везло на конкурсах дважды, если не больше.
В Париже некий аббатик, каких Вольтер знавал много, «принадлежащий к тому сорту хлопотливых личностей, всегда веселых, всегда услужливых, беззастенчивых, ласковых, сговорчивых, которые заманивают приезжих иностранцев, рассказывают скандальные городские истории и предлагают развлечения на любую цену», ведет друзей в театр. Рядом с ними новую трагедию смотрят несколько остроумцев, что не мешает Кандиду плакать над превосходно поставленными сценами. Как выясняется из намеков, вложенных автором в замечания одного умника, раскритиковавшего и спектакль и пьесу, — это «Магомет» самого Вольтера.
Умник в антракте говорит герою:
«— Вы напрасно плачете, эта актриса весьма плоха, актер, который играет с ней, еще хуже, и пьеса еще хуже актеров. Автор не знает ни одного слова по-арабски, между тем действие происходит в Аравии, и, кроме того, этот человек не верит во врожденные идеи (Вольтер следовал Локку. —