Потому-то, противостоя этим нападкам и, в свою очередь, наступая, Вольтер перестал ощущать Дидро отсутствующим, когда появился «Побочный сын». Хотя слезливые бытовые драмы Дидро и не нравились и не могли нравиться Вольтеру, он при посредстве друзей добивается их постановки на сцене, искренне радуется успеху «Отца семейства», расценивая его как победу Просвещения над мракобесием и фанатизмом. «Мне представляется очень важным, чтобы пьеса имела успех, — писал он еще раньше. — Это ободрит публику, откроет двери Дидро в Академию, заставит замолчать фанатиков и плутов. Да будут благословенны наши братья!» (письмо мадам д’Эпине 23 февраля 1761 года). Сам Дидро тоже рассматривал успех своего «Отца семейства» в первую очередь как общую победу партии философов (письмо Вольтеру 26 февраля 1761 года). Примечательно, что оба письма разделяют лишь три дня.
В написанном позже, как и сама трагедия, авторском предисловии к «Скифам», называя себя не прямо, а иносказательно, Вольтер пишет: «Он (Дидро) во всем того же мнения, что и автор «Семирамиды». Обоих философов объединяет взгляд на театр как средство просветительской пропаганды и на Драму как на своеобразную школу добродетели».
То, что объединяло партию философов, касалось ли это политики, философии, борьбы с фанатизмом, нетерпимостью, ханжеством, взглядов на назначение искусства, разделяло их со своими противниками или отступниками. Конечно, с согласием и разногласиями все обстояло совсем не просто. Руссо, которого Вольтер считал только противником, боролся с теми же врагами, за то же, что и другие просветители, хотя во многом расходился с ними. Д’Аламбер был, утверждая это, прав. «Фернейский патриарх» и Дидро тоже далеко не во всем бывали согласны и теперь.
Но единство в главном много важнее для партии философов, чем самые значительные расхождения во взглядах. И не случайно, когда в 1757-м реакция перешла в решительное наступление, Вольтер принял аллюр генерала, командующего своими офицерами.
Так написаны его письма, боевые приказы Дидро и д’Аламберу, когда шла решающая битва за «Энциклопедию». И если всего лишь справедливо признать его не только отцом французских просветителей XVIII столетия, но и генералом их духовной армии, то это звание он заслужил в январе — феврале 1758 года.
А влияние Вольтера не на одного молодого Дидро, но и на других членов партии философов началось с первой бомбы, брошенной французским Просвещением в старый порядок и религию («Философических писем» — 1734 г).
Однако партия философов как партия образовалась позже — с возникновения «Энциклопедии» и сплотилась еще больше после кризиса 1757–1759 годов. Д’Аламбер потом снова примкнул к ней. И заслуга Вольтера в победе «Словаря», конечно, меньше, чем Дидро, но тоже велика.