Но как только старик вышел из дома, его восторженно встретила огромная толпа, запрудившая всю улицу Бон. Очевидно, стоило одному или двоим соседям заметить ярко-синюю с серебряными звездами карету, поданную к парадной, как распространился слух, что Вольтер оправился от болезни и сегодня выедет, чтобы, столько людей ждали появления великого человека… Слух прокатился по всему городу; и где бы ни проезжал его экипаж, парижане стояли на обоих тротуарах улиц и бурными криками восхищения приветствовали Вольтера.
Наконец карета остановилась во дворе Лувра, где должна была заседать Академия. Сессия была назначена в честь Вольтера, и что иное можно было подумать, когда две тысячи человек, едва он появился в дверях, закричали: «Виват Вольтер!», «Виват месье де Вольтер!»
Словно эхо в этот день разносило по Парижу фамилию одного человека — Вольтера. Но это был словно бы и не один человек. Одни приветствовали в нем величайшего из живых драматургов Франции и Европы, автора «Генриады». Другие неистовствовали в своем восторге, потому что он был величайшим остроумцем и рассказчиком века, создателем философских романов и повестей, несравненного «Кандида»… Третьим он был всего дороже и ближе как воплощение справедливости, неутомимый борец, защитник Каласа, Сервенов, де Лабарра…
Большой зал Академии не мог вместить всех жаждущих присутствовать на сессии. Вольтера усадили в кресло председателя. Ему были оказаны и другие почести, каких не удостаивался еще никто из ученых. Вольтер же сделал несколько замечаний по поводу нового издания Французского словаря и предложил свою помощь.
Не меньшим был его триумф и на спектакле в Комеди франсез. Автора трагедии увенчали лаврами, и его бюст, стоявший на сцене, — тоже.
Это было уже шестое представление «Ирины». И огромная толпа собралась перед театром в честь не спектакля, не пьесы, но ее автора. Снова он слышал крики: «Виват Вольтер!», видал такое же восхищенное неистовство, как на улицах, во дворе Лувра, в большом зале Академии. Давка была так велика, что тот, кого чествовали, под руку с маркизом де Вийетом едва пробился ко входу. Такое же столпотворение было внутри театра, каждый хотел увидеть прославленного старика вблизи, прикоснуться к его платью. Королева в это время была в опере, но, услышав, что происходит в Комеди франсез, хотела поехать туда. Рассказывали, ее удержала лишь записка от короля.
Вернувшись после спектакля домой, Вольтер сказал Ваньеру:
— Если б я знал, что среди публики окажется столько сумасшедших, я бы ни за что не пошел в Комедию. Слишком много набралось этих безумцев, и они хотели, чтобы я задохнулся под их розами. Вы не знаете французов (секретарь был швейцарец.