Так не хотелось вылезать их укрытия, но справедливость его слов я оценила сразу же, как только оказалась в зале. Не считая редких мигающих датчиков сигнализации и слабого, едва различимого лунного света, падающего через неплотно задернутые тяжелые портьеры, зал окутывала темнота.
— Что ты имел в виду, когда сказал «хоть что-то видно»?
Я не видела ничего, кроме огромных темных силуэтов, не понятно на каком расстоянии от меня.
— Ну… мне кое-что видно. Пошли.
Стараясь ненароком не свалить какую-нибудь фигуру, которые только с виду были внушительными, а на поверку оказались чем-то типа полого гипса, как я выяснила, задев и чудом удержав одну, шла я медленно и с вытянутыми вперед руками.
— Хоть бы засветился что ли… Никакой от тебя пользы, — ворчала я, учитывая тот факт, что фонарь мне зажигать не разрешили, из страха привлечь внимание сторожа.
— Телевизора насмотрелась? Это только там призраки светятся.
— А тут?
— Как видишь, нет.
— Я не это имела в виду. Тут вас много?
— Не знаю. Я не видел ни одного.
Мои мысли сделали огромный скачок и опять унеслись далеко от цели нашего похода. Я подумала, что как же должно быть тоскливо человеку, пусть даже в образе призрака, если он все время один. Даже себе подобных не видит. И нет возможности пообщаться с кем-нибудь. Как вообще говорить не разучился…
— Стой! Кажется пришли. Посвети.
— Что?
— Посвети быстро фонариком. Чего тянешь мякину? — раздраженно повторил он.
— То свети, то не свети… определился бы уж, — ворчала я, доставая фонарь из сумки и нащупывая пресловутую кнопку. — Вот.
— Слушай, ты и правда недалекая… Не на меня свети, а вверх!
— Я-то откуда знаю?!
Я посветила на потолок и увидела в самом центре одной из балок симпатичных ангелочков-херувимчиков — пухленьких и кудрявых. И что дальше? Даже если бы у меня была стремянка, до потолка бы я не достала. Тут нужны строительные леса. А потом, даже если достану, что, ковырять старинную роспись перочинным ножом?
— Красивые ангелочки, но совершенно бестолковые… — начала было я.
— Каждый раз ты читала надписи как? — перебил меня Владимир.
— Как-как… смотрела и читала…
— Нет. Ты их читала через меня.
Точно! Он же становился прозрачным.
— Нужно опять так попробовать, — Владимир встал передо мной и зажмурился в свете фонаря. — Да убери ты его!
— Как же я прочитаю? Не мог бы ты взлететь немного?
— Совсем ополоумела? Я не летаю. Присядь!
Кряхтя, как старуха, я присела, размышляя, как так призрак и не умеет летать? В моем представлении они это умели.
— Наклонись немного, — взяла руководство я в свои руки. — Не так. Надо мной, чтобы видно было балку.