Ее мысли почти отражают мои. Несмотря на пережитое, Асия не выглядит сломленной. Усталая, но не утратившая надежды. У нее есть, чему поучиться.
— В твоих интересах тоже покинуть Аркану.
«А лучше империю», — домысливаю ее совет я.
— Что инквизиторы знают о норте? — сама не понимаю почему, спрашиваю у нее.
— Немного. Сама можешь догадаться.
Мы молчим, и я решаюсь озвучить то, что она и сама знает в глубине души, хотя и не может себе в этом признаться:
— Асия… Тебе некуда бежать. Здесь, в Кобрине, тебя будет разыскивать инквизиция, а за ее пределами найдутся ведьмы, желающие тебе отомстить. Служба у карателей имеет свои последствия.
— Не беспокойся, волчица. Я помню, что обречена на смерть с самого рождения, как только открыла впервые глаза. Иногда я смотрю на тебя и завидую. Так просто: надеть шкуру и кинуться от всего прочь. Как счастлива была бы я, умей обращаться. Ты не первый зверь, которого я повстречала. Ваша стая… О такой семье можно только мечтать. Выберись на волю, Лия. Раз не я, то хоть ты. Больше я мешать не буду. Наоборот, прошу: сделай это ради нас двоих.
Тоска в ее голосе трогает даже меня.
— Я обещаю не подвести.
* * *
Несмотря на недовольство, вызванное словами Асии Бидриж, тем же днем Таррум затевает со мной непростой разговор.
— Завтра же мы уедем. В стене Арканы есть брешь, которой пользуются контрабандисты.
— В каменной? — скептически уточняю у него.
— Это метафора, волчица, — его глаза улыбаются. — Мы пойдем по старому туннелю.
Мое тело дрожит, но не от холода. Я вспоминаю подземелье, в котором недавно побывала.
— Фасции о нем не знают, — добавляет норт, будто читая мои мысли, но с недавних пор погружение туда, где нет солнечного света, вызывает у меня лишь панический страх.
Он задумчиво оглядывает мое тело, подмечая уже зарубцевавшиеся раны, с которых не так давно Вемиан Корри снял повязки.
— На тебе все так быстро заживает…
— Я же волк, — напоминаю ему.
Он ничего не отвечает, думая о чем-то своем. А меня мучает вопрос, мог ли он запомнить тогда мои слова. Но я не жалею, что сказала ему. Может, ему действительно лучше знать? Хотя стая не любит выдавать свои секреты.
Звери иногда встречают своих дальних потомков, не знающих иной плоти, кроме человеческой. Мы испытываем жалость к их мукам, но все равно пытаемся закрыть на существование таких людей глаза. Волки предпочитают не рассказывать свои тайны. Тем более, такие, как я, знают, что ничего своими признаниями не способны изменить. А я нарушала это негласное правило.
Он уходит, но перед тем, как открыть перед собой дверь, вдруг замирает и, не оборачиваясь ко мне, тихо шепчет: