Здесь была посажена дорожка фиалок и белых хризантем. Круговые клумбы красных тюльпанов, выстроенные в несколько рядов, огибали фонтан в виде ансамбля скульптур четырех грифонов, сидящих на лапах и повернутых друг к другу спинами. Их крылья поддерживали верхний ярус – еще одну круглую клумбу с тюльпанами, а из открытых пастей лилась вода.
Но самыми прекрасными в саду герцога были розы. Они были всех цветов и росли буквально повсюду в хаотичном порядке. Али выбрала мраморную скамью у зеленых кустовых роз.
– Розы были любимыми цветами жены герцога. Поэтому после ее смерти он приказал высадить все сорта этих цветов. Они напоминают ему о ней. – Граф сделал паузу. – И мне тоже.
– Как ее звали? – спросила Али.
– Рализа.
Девушка промолчала, но потом сказала:
– Мне жаль, что она умерла.
– Да, мне тоже. Она была чем-то похожа на нашу маму, так же улыбалась и любила вишневый пирог.
Али улыбнулась. Раньше она старалась не думать о родителях. И хорошие, и плохие воспоминания причиняли одинаковую боль. Первые – потому что заставляли ужасно тосковать и напоминали об одиночестве и сиротстве. А вторые дьявольски злили или, наоборот, лишали малейшего желания жить.
Но сейчас, когда о семье говорил Мерти, ей не было больно. Она чувствовала теплоту от этих воспоминаний. Али больше не была одна. Не была единственной, кто хранит память.
– Я видела их тела. – Али закрыла на миг глаза, вспоминая тот день, хотя он и без того постоянно стоял у нее перед глазами. – Я нашла их уже мертвыми, но все равно продолжала кричать и звать о помощи.
Авеил ничего не сказал, он взял руку Али, накрыл своей и позволил ей говорить дальше.
– Но я не видела твоего тела, Мерти, поэтому отказывалась признавать, что ты умер. Я искала любую зацепку, чтобы найти тебя и забрать обратно домой.
Авеил вновь хотел покаяться, но девушка не дала ему вставить слово:
– Не извиняйся. Я все понимаю. По крайней мере, пытаюсь понять.
Граф посмотрел на сестру, она неловко перевела на него взгляд в ответ.
– Авеил.
– Что?
– Теперь это мое имя.
Али светло усмехнулась. Впервые за долгое время после смерти родителей ее улыбка не была отягощена сожалениями.
– Хорошо. Буду знать.
Граф хотел еще что-то сказать, но их разговор прервал знакомый мужской голос:
– Прошу прощения, вероятно, я помешал… эм, надо полагать, свиданию. Мне очень неловко прерывать двух влюбленных, – советник короля бросил беглый взгляд на руку девушки, которую заботливо держал Граф, – но не могли бы вы помочь мне найти дорогу? Я, кажется, заблудился.
– Это никакое не свидание! – вспылила Али, подскакивая с лавочки и сбрасывая ладонь брата. Ее щеки пылали, а реакция была такой быстрой, что Люксен смутился еще больше. – Он мой бра…