– А что? – Труди порылась в сумочке и протянула мне ручку. – На тебя нашло вдохновение?
– Да, вообще-то, нашло. Я читала, что мечты воплощаются с большей вероятностью, если записать их, так что это мы и сделаем, – я сняла колпачок с ручки и написала, пока Труди заглядывала мне через плечо: – В этот день, воскресенье, 28 марта, 1965 года, Труди Льюис и Элис Уайсс объявляют, что они будут следовать за своими мечтами. Что бы ни случилось. Мисс Льюис будет строить карьеру архитектора, а мисс Уайсс станет всемирно признанным фотографом.
– Всемирно признанным? – Труди рассмеялась. – Ты чокнулась, ты это знаешь?
Я поставила свою подпись и протянула ручку Труди.
– Теперь – ты.
– Это безумие, – сказала она, но подпись поставила.
– Я уверена, Элейн Слоун и Хелен Гёрли Браун тоже не раз слышали такое.
Труди, улыбаясь, засунула руку в сумочку и достала жвачку. Тема заветных мечтаний была закрыта. Она считала это бесплодными фантазиями, но понятия не имела, как серьезно я была настроена. Сложив наше заявление, я убрала его в один из ящиков и подумала, как сильно хочу стать кем-то. Может, однажды какая-нибудь девушка приедет в Нью-Йорк с чемоданом, набитым мечтами, и будет смотреть на меня как на пример всего, чем она может стать.
Мы с Труди допили кофе и выкурили еще несколько сигарет, выдвигая разные ящики и читая стихи и любовные письма, телефонные номера и глупые поговорки. От некоторых мы так хохотали, что можно было подумать, у нас в кружках не кофе, а джин.
У нас с Хелен понемногу вырабатывался рабочий распорядок. Первым делом я приносила ей кофе, а иногда стакан растворимого витаминного коктейля, вместе с утренними номерами «Уолл-стрит джорнал», «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон-пост». Я клала газеты ей на стол и ставила рядом кофе – как правило, это была ее вторая или третья чашка, поскольку она почти всегда умудрялась приходить на работу раньше меня.
Иногда я находила сломанные карандаши у нее на столе или на полу, говорившие о том, что она была на пределе, даже если никак иначе это не проявлялось. Пока она просматривала газеты и вырезала все, что казалось ей интересным, чтобы я подшила это в ее «папку идей», мы прорабатывали ее расписание на текущий день. Я коротко перечисляла назначенные встречи, звонки и сроки сдачи, а затем мы пробегались по неотложным личным вопросам, таким как выбор подходящей оберточной бумаги из заказанных образцов для срочных подарков или сувениров. Это было не так просто, как может показаться. Нужен ли Роне – в смысле, Роне Джаффе – бумажник «Эрмес», и не сочтет ли Барбара Уолтерс масло для ванны «Живанши» чем-то слишком личным? Эти вопросы не давали мне покоя. А еще не так-то просто было охранять покой Хелен от непрошенных посетителей и перехватывать телефонные звонки во время ее ежедневных занятий гимнастикой – в положении стоя, сидя и лежа – и упражнениями для шейного отдела.