, неутомимо трудился над преобразованием общественного строя, постоянно встречая сопротивление народа. Мирная жизнь не удовлетворяла диких страстей дагестанцев.
Шах-Ман не терялся, он долго трудился над смягчением нравов своих единоплеменников и, конечно, должен был прибегать иногда к довольно крутым мерам. Это породило множество недовольных, ропот с каждым днем все более и более усиливался, и, к своему великому огорчению, Шах-Ман с грустью узнал, что первыми зачинщиками и предводителями бунтовщиков оказались его сыновья. Они требовали, во-первых, головы Чикая – любимца Шах-Мана, человека известного своей храбростью, физической силой и обширным умом, а во-вторых, удаления самого Шах-Мана из пределов родины. Напрасно Шах-Ман грозил бунтовщикам, напрасно обещанием милостей надеялся увеличить толпу своих приближенных – его никто не слушал, и дагестанцы, видя, что он хочет подчинить их своей власти, перестали ему повиноваться…
Наступил байрам. В то самое время, когда Шах-Ман делил праздничную трапезу со своими нукерами, толпа бунтовщиков ворвалась к нему и потребовала немедленно оставить родину, «в противном случае грозила судом кинжалов».
Несчастный преобразователь надел полное вооружение, сел на коня и явился перед народом. Мрачные чувства наполняли его душу.
Суровым и грозным предстал он перед толпой, взор его блестел негодованием и злобой.
– Неблагодарные! – загремел он, и ужас овладел дагестанцами. – Неблагодарные! – повторил он снова. – Не я ли хотел устроить ваше благоденствие? Не я ли вырвал вас из дикости и указал на лучшую жизнь? Не я ли связал вас узами любви и братства для общего блага? А сколько прекрасного готовил я еще в будущем! Вы же чем меня благодарите? Мое сердце и душа чисты перед Аллахом и святым его судом, но вы – какой дадите ему ответ в страшный час смерти?..
Блуждающий взор Шах-Мана остановился на сыновьях, виновниках его несчастья.
– Не укроетесь вы от моего мщения, – сказал он им, – как не укроетесь от праведного суда Божия… Прощай, страна неблагодарных, которым я жертвовал жизнью. Ты вооружила сыновей против отца, и раздраженный отец удаляется с тем, чтобы вернее погубить тебя.
Сопровождаемый нукерами, Шах-Ман быстро исчез с глаз смущенных дагестанцев. Когда он проезжал чужие владения, всюду его принимали радушно. Уважая ум и храбрость Шах-Мана, многие готовы были отомстить неблагодарным за его оскорбление, сотни отважных уже окружали дагестанского изгнанника и готовы были идти с ним для наказания вероломных, но Шах-Ману этого было недостаточно: он хотел вооружить против дагестанцев их непримиримых врагов персов. Изгнанник отправился в Персию к могущественному в то время Шах-Надиру и получил от него помощь.