Из этого видно, как отличались военные обстоятельства Чечни с положением горцев. В Чечне русские войска сожгут, бывало, несколько аулов, а через год туземцы построят новые, мы еще раз повторим погром, истребим на полях хлеб и сено – чеченцы укроются в лесах. Там за месяц выстраивались турлучные сакли, расчищался лес, и чеченцы снова богаты пашней и лугами. Никто не мешал им по уходе наших войск снова пасти скот на прежних лугах и часть запаса перевезти до нашего прихода в глубь лесов. Войска весьма часто двигались по Чечне и нигде не встречали ни жителей, ни имущества, ни скота, но хлеб на корню или в скирдах, запасы сена и в дальнем лесу новые аулы доказывали, что страна не совсем опустела, а ежедневная перестрелка с невидимым неприятелем подтверждала, что страной этой ее воинственные обитатели дорожат или мстят за ее опустошение.
При движении наших отрядов по Чечне всегда впереди шел авангард, потом главные силы, при них подвижной парк, транспорт, обоз и, наконец, арьергард, главная колонна справа и слева прикрывалась особыми колоннами с непрерывной цепью от авангарда до арьергарда, кавалерия, в зависимости от характера местности, располагалась впереди, сбоку или в середине отряда.
На открытых местах неприятеля как будто не существовало, но лишь только отряд вступал в лес, как тотчас же начиналась перестрелка – редко в авангарде, чаще в боковых цепях и почти всегда в арьергарде. Чем пересеченнее местность, чем гуще лес, тем сильнее была перестрелка. Разгоралась неумолкаемая канонада, число раненых в цепи росло, а неприятеля почти нет: виден один, два, десяток, и все они мгновенно изчезают. Но когда ослабевала цепь или расстраивалась какая-нибудь часть отряда – арьергард или боковая колонна, – как вдруг являлись сотни шашек и кинжалов и с гиком кидались на солдат. Если неприятель встречал в наших войсках стойкость, он мгновенно исчезал за деревьями и снова открывал убийственный огонь. Подобный маневр повторялся до тех пор, пока не кончится лес или сами чеченцы не понесут значительного урона.
В Чечне неприятель, можно сказать, был невидим, но его можно было встретить за каждым кустом, изгородью и в каждой балке. Только тот кусок земли можно было считать нашим, где стоял отряд, но впереди, сзади, с боков – везде неприятель. «Наш отряд, – говорит Пассек, – как корабль, все разрежет, куда пойдет, и нигде не оставит следа; где прошел – ни следов опустошения, ни следов покорности».
Совершенно иначе выглядят военные действия в Дагестане.
В горах наш отряд имел авангард, арьергард и главную колонну, боковых цепей и боковых колонн не было по затруднительности доступов справа и слева. В опасных случаях отдельные части войск занимали высоты, главенствующие над дорогой. В важных пунктах, при входе и выходе из ущелий, при перевалах через хребты, переправах через реки оставлялись особые отряды для обеспечения сообщения и свободного отступления.