Здоровяк вытащил из кобуры «Писмейкер» и задумчиво прокрутил барабан. Револьвер старательно щёлкал, демонстрируя отлаженную работу механизма. Эби улыбнулся. Своим оружием Здоровяк гордился. А кто бы не гордился? Купить за полтора доллара Кольт Патерсон сорок второго года, ржавый как пролежавшая в земле год, лопата. Положить две недели, не разгибаясь от верстака, но довести оружие до отличного состояния. А потом почти год каждую свободную минуту стрелять, стрелять, стрелять, выхватывать и сразу же опять стрелять… И в итоге отобрать этот «Писмейкер» в честном поединке у самого Боба Гризли. И снова стрелять, стрелять, стрелять… Пока во всей округе не кончатся желающие вызвать Здоровяка Эби. Он ещё раз прокатил барабан по предплечью, наслаждаясь звуком, ловко крутнул револьвер на указательном пальце, миг, и тот уже вновь в кобуре.
Да. Даже немного жалко убивать этого снеговика. Первый, можно сказать, в жизни приличный белый. Но никуда не денешься, иначе Эбенайзер Стинк сам себя уважать перестанет. Он скосил глаза на конюшню. И кобылка у этого белого тоже хороша. А значит, для неё найдётся более подходящий хозяин. Как и для другой кобылки, той, что в юбке.
Здоровяк пошёл к дому синьоры Леоне, понемногу ускоряя шаг. Интересно, а что ещё он получит в качестве трофея? Там вроде был длинноствольный Маузер. Эби поморщился. Он не любил громоздкие винтовки. Пока такую достанешь, пока наведёшь, тебя издырявят, как моль старые штаны. Но уж наверняка у снеговика найдётся много интересных штук. Стинк вспомнил тех белых, что ему удалось отправить на встречу со святым Петром. У каждого была какая-нибудь особенная вещь. Кто-то таскал тяжёленькую золотую табакерку, чтобы нюхать табак. У одного была трость, которую удалось продать в Педрас-Неграс аж за семьдесят песо. Один чудик возил с собой саквояж, набитый отполированным до блеска инструментом. Всякие там щипчики, тонкие ножички. Всё рассортировано и завёрнуто в чистые льняные тряпки. Чего стоила одна лишь пила, блестящая как зеркало. Это как плотник должен ценить себя, чтобы возить такую пилу? Не иначе, заказать ему лавочку у дома было бы дороже, чем построить целый салун. Вот и у этого наверняка должно быть что-то особенное. И плевать на умника Израэля, пусть ищет себе другого собеседника.
Здоровяк остановился. Прямо перед ним чернела насыпанная угольной золой в пыли линия. Он пришёл. И он готов. Берегитесь, все белые запада.
Сверху еле заметно щёлкнуло. Стрелка часов подошла почти вплотную к цифре двенадцать. Осталось не больше пяти делений.