Через тысячу лет после распада Римской империи республиканская идиома возрождается в XV столетии на тосканском диалекте итальянского языка благодаря гражданам неустойчивой Флорентийской республики. В трактатах Макиавелли, Гвиччардини и Джаннотти, созданных во Флоренции XVI века, республиканский язык получает новое истолкование. Подробный и местами построчный анализ этих текстов Покок дополняет обзором речей и текстов Савонаролы и Контарини. Здесь архаическая мужская добродетель воина Virtus превращается в Virtù, репертуар которой теперь включает как традиционную готовность гражданина защищать свое отечество с оружием в руках, так и способность лидера удерживать политический порядок внутри и безопасность вовне — в контексте постоянных изменений, вызванных в том числе и действиями самого лидера, а также нравственным несовершенством граждан. У Макиавелли и гуманистов Virtù оказывается в неизбежной оппозиции к Fortuna, олицетворяющей случай и хаотический ход вещей, и Corruzione, разъедающей добродетель изнутри.
Анализируя взлет и падение родной для них Флорентийской республики, Макиавелли, Гвиччардини и Джаннотти обращаются к античному наследию и создают несколько историко-социологических моделей, объясняющих переживаемый Флоренцией кризис. Они изучают историю города, сравнивая ее с историей древнего Рима и современной им, но казавшейся вечной Венецианской республики. Согласно Пококу, каждый из них решал одну (и, кажется, неразрешимую) задачу — как спроектировать во Флоренции новую республику, способную устоять против натиска Медичи в ситуации, когда жители города утратили гражданскую добродетель и оказались в зависимости от одной семьи. Республиканская «социология свободы» в этом смысле подводила флорентийских гуманистов к мысли, что материальная и моральная основа добродетели утрачена, а без добродетели, как они хорошо знали, даже идеальные законы не обеспечат республике устойчивость. Это осознание хрупкости — один из главных мотивов книги и республиканской традиции, реконструируемой Пококом.
Различные версии неортодоксальной христианской апокалиптики, самая известная из которых воплотилась в действиях и речах Савонаролы, позволяли решить эту дилемму, привлекая на помощь божественную благодать и Провидение, компенсировавшие недостаток светской добродетели. Однако для итальянских гуманистов, менее склонных к религиозному мировоззрению, будущее республики выглядело более мрачно. Только новая техническая добродетель Макиавелли, отделившаяся от древней морали воина, позволяла республике или государю рассчитывать на (заведомо неустойчивый) успех в условиях порчи нравов и непостоянства внешних обстоятельств. В этом отношении политическую мысль и язык Макиавелли хорошо представляет образ кентавра, который сочетает в себе древние, классические республиканские ценности гражданского участия, патриотизма и войны с новыми, модерными свойствами — эффективностью, стремлением к инновации и активному, регулярному действию, которое само утверждает свою мораль в несовершенном и неустойчивом мире.